Шрифт:
Правда.
Не удивилась бы, если бы Ян вышвырнул меня на улицу или запер в подвале.
— Я не могу развестись с тобой сейчас, — сообщает он. — Не на следующий день после свадьбы. Сейчас приедет нотариус, мы подпишем брачный договор…
Я смотрю ему в спину.
Ну посмотри ты на меня, Ян!
Что ты делаешь, просто убиваешь равнодушием.
— Развод будет через год. Пока ты моя жена… Делаешь, что тебе говорят и сидишь тихо. Иначе тебе лучше исчезнуть. Надеюсь, я доходчиво объяснил?
Из спальни Ян съехал, словно я прокаженная: запятнала его постель. Он переехал в другое крыло, чтобы я не слышала, как он водит женщин. Мы подписали брачник, по которому мне не полагалось ничего. Интересно, что подумал нотариус, увидев заплаканную невесту в платье? Он делал вид, что все в порядке.
Как и все, кто бывал в доме.
За тот год я мало видела людей и почти ни с кем не говорила. Зато смогла все обдумать, снять розовые очки и переосмыслить жизнь.
За тот год Ян почти полностью меня уничтожил.
Я помню свои слезы и решимость, с которой говорила себе, что обязательно все переживу. Не учла я одного.
Что Ян вернется.
Около месяца я торчу в четырех стенах. В душе такой ужас, что говорить нечего… Я тогда еще не знала, что эти черные чувства и безнадега — начинающаяся тяжелая депрессия, из которой я нескоро выйду. И случилось то, после чего я стала бояться Яна пьяным.
— Вера, — стук в дверь испугал.
Он стучал не деликатно, а бухал кулаком. Я в постели и не хочу вставать: уже за полночь, видеть Яна не хочется.
Думала, он постучит и уйдет.
Слишком больно его видеть. Месяц я пробыла одна, пока он обо мне вспомнил. Как кукла, которую можно снимать с полки, когда хочется.
— Если ты не откроешь, я вынесу дверь к чертовой матери!
Зря я ему тогда не поверила.
Дверь сломал Герман через минуту после его воплей.
Сломал, взглянул на меня, и ушел.
Ян был пьян, в черном халате, словно вспомнил обо мне в постели.
Я сразу поняла, зачем он пришел. И села, завернувшись в покрывало. Я надеялась, он свалит к чертям…
— Уходи!
— Надеюсь, еще помнишь, что ты моя жена, — хрипло напоминает он, развязывая халат. — И у тебя есть супружеский долг. Пора отдавать, Вера.
Глава 6
— Я тебе не жена. Сам назвал меня шлюхой…
Глупая попытка уязвить того, кто сильнее.
Тем более, напомнить о сказанном.
Ян хватает за руку, потом останутся синяки, и тащит к себе. Вблизи от него сильно несет алкоголем.
— Ну так займись своей работой, шлюха, — рычит он. — Ты в моем доме. Если я захочу, ты никогда отсюда не выйдешь!
Как те, что должны были меня изнасиловать. Они ведь исчезли. Помню свой страх в тот момент: в горле пересыхает, наверное, стоило уступить ему, чтобы отвалил. Но я слишком боюсь и ненавижу его.
Ян тащит меня к себе, другой рукой развязывая халат, и я понимаю, что он предлагает отсосать ему. Без всяких прелюдий, уговоров, где-то у себя в душе он уже решил, что я теперь никто. Что можно предлагать такое, хотя еще недавно носил меня на руках…
— Я не хочу! Отпусти!
— Да? Раньше хотела. Шлюх не спрашивают, Вера! А раз меня угораздило жениться на тебе, отрабатывай!
— Какая же ты сволочь!
Я его ударила.
Не сильно, думаю, если бы он хотел, ответным ударом мог бы уложить меня. Он оттолкнул меня, и я упала на кровать. Распахнулся халат, открывая нижнее белье…
Ян нависает надо мной.
Рот открыт, от него пахнет алкоголем, а взгляд жадно скользит по изгибам тела. Он всегда меня хотел сильнее, чем сам себе признавался. Ненавидел меня, ходил к другой, но отказаться не мог. Его страсть была сильнее разума. И его бесило, что он не смог с собой справиться: вырезать чувства ко мне из сердца, как это всегда срабатывало с другими.
Я замахиваюсь, но Ян успевает перехватить руку. Пришпиливает к кровати, словно я бабочка.
— Отпусти!
Он тяжело дышит.
— Не мешай смотреть.
Он не может оторвать взгляд от быстро вздымающейся груди, талии, изгиба бедра, пока я извиваюсь под ним. Смотрит на соски, просвечивающие сквозь бежевое кружево.
— Я тебе не собственность!
Только теперь он смотрит в глаза. Абсолютно холодно, никакой любовной поволоки.
— Ошибаешься, Вера. Пока ты моя жена, ты принадлежишь мне, ты знаешь это.