К тому же теперь мы звезды первой величины. После каждого выигранного матча хватай девчонок, тащи в раздевалку — никто не откажет. Только и успевай выбирать, главное не ошибиться, потому что за перспективными парнями охотятся хищницы с пустыми душами, жадные до чужого добра.

Ольга достала из сумочки небольшую камеру, такую же будто бы игрушечную треногу, установила на полке возле зеркала и проговорила, поглядывая на нас:

— Можно я буду снимать, да?

И посмотрела на Микроба, хотя хозяин номера — я. Строгим тоном я ответил:

— Хорошо, но с единственным условием. — Все напряглись, я указал на Микроба. — Лично ему вышлите материалы для согласования.

Оля радостно закивала. Забегала по номеру, опечалилась.

— Тут всего два стула, вы втроем не влезете в кадр!

— Это Сэм большой, он не влезет, — пошутил Микроб. — Уходи, Самат.

Сэм куда-то убежал, а вернулся спустя пару минут с таким же стулом. За стеклянным столиком мы расположились полукругом: я в середине прямо напротив камеры. Микроб и Сэм полубоком.

Поправив бейдж, Ольга еще раз глянула в камеру и перед тем, как включить ее, проговорила:

— Помимо всего прочего, у меня канал в Комсети. Интервью будет нестандартным и больше похожим на дружескую беседу.

— Давай уже, — поторопил ее я. — Нам собираться надо.

— Друзья! Представляю вам футболистов из михайловского «Титана» и, уверен, будущих героев национальной сборной!

Ольга: мы видим только верх айсберга, но мне и моим подписчикам интересны более житейские, понятные каждому детали. Парни, как вы пришли к тому, чтобы играть в футбол? Самат?

Бекханов, приосанившись: ну, мы это, короче, мелкие пацаны во дворе поле играли. Я всех рвал как тузик тряпку. Отец это увидел и отвез меня в футбольный клуб в область. Полчаса туда, епта! Тренер, короче, посмотрел меня, в поле выпустил, погонял, говорит, толковый пацан, талантливый. Взял в команду. Отец год меня возил, мы ночью возвращались, а у меня все лучше и лучше шла игра. Ну, и переехали.

Бекханов смотрит в камеру, обращается к отцу: Батя, не в курсе, увидишь ли, но первый забитый буржуям гол я посвящу тебе!

Ольга: Федор Хотеев? Почему ты выбрал футбол.

Хотеев, поджав губы: я вообще спорт не любил. Хотел стать рок-музыкантом или каким-нибудь химиком, генным инженером. Но ммм… мама вышла замуж и отдала меня в спортивную школу, чтобы возвращался только на выходных. Ну а я привык делать все хорошо, и заиграл. Но сразу не складывалось: динамовцы загребли в дубль, на скамейку посадили. А потом нас с Нерушимым выгнали оттуда, ну и Сан Саныча Димидко, и других парней. Не со скамейки выгнали — из команды.

Ольга: За что?

Хотеев: За невосторженный образ мысли и юношеский запал. Но имели право, посчитали бездарностями. Это сборы были. Ну, я разозлился и решил доказать, что могу. Меня Димидко, можно сказать, сделал. Мне вообще играть не нравилось, честное слово!

Ольга: а теперь?

Хотеев, смеется: горю на работе. «Титан» — моя жизнь. И свой первый гол я посвящу Сан Санычу Димидко.

Ольга: родители вами гордятся?

Хотеев: понятия не имею, мы не общаемся. Мать и не в курсе, наверное, что я — ее сын, она футболом не интересуется, а я при смене паспорта взял фамилию отца.

Ольга: вы играете на музыкальных инструментах?

Хотеев: на гитаре…

Бекханов: это он гимн «Титана» сочинил! Самый крутой гимн у нас, ща спою…

Нерушимый, вскидывая руку: Сэм, потом. Ольга, я воспитывался в детдоме, в поселке Кунашак Челябинской области, к тому же о том времени мне не очень приятно вспоминать.

Ольга: извините.

Нерушимый: ничего страшного.

Ольга: ну а вы как решили играть?

Нерушимый: Я не решил, это была судьба. Наверное, я родился вместе с мячом — некому рассказать. Но поскольку тренироваться было негде и некому было возить меня в секцию, я тренировался сам, поэтому имел много пробелов. И в «Динамо» меня серьезно не рассматривали.

Ольга: любой мальчик мечтает стать нападающим, почему вы решили быть вратарем?