Подумалось, что раз Сиэтл дружелюбно нас встретил, то и дальше должно быть так же.

Только на улице, возле автобуса, я прислушался к ощущениям, чтобы оценить климат. Да, действительно, было не так жарко, как раньше, пахло морем, тянуло свежестью. Подтверждая его близость, над головой пролетела чайка и заорала так знакомо, будто мы в Одессе.

Завтра знаковый матч. Пожалуй, он даже более важный, чем финальная игра, одолеть англичан — это просто национальная идея и дело чести!

«Парни, вы понимаете, какая на вас ответственность? В принципе, если мы одолеем Англию, болельщики не сильно расстроятся, если мы проиграем в финале. Ведь мы уже войдем в историю! Так что убейтесь в хлам, костьми лягте, но добудьте нам победу», — наверное, на месте Валерия Кузьмича Непомнящего так сказал бы любой другой тренер и был бы прав: да, на нас ответственность.

Но, вдалбливая это в наши головы, он только накалял бы напряжение, отбивал желание играть и рисковать. Потому главный тренер вел себя игриво, шутил, расставляя фишки на доске, хвалил наших, говорил, что мы не хуже англичан, пусть они и родоначальники футбола, каждый наш игрок — истинный самородок. И каждому он нашел доброе слово, сказал, что не надо бояться проявлять свои сильные стороны. Это просто игра, которую мы любим настолько, что готовы посвятить ей свою жизнь. Так что давайте играть!

В 2022 году наш противник проявил себя как самая скучная команда, хотя играть ярко они умеют. Скорее всего, и сейчас англичане будут придерживаться унылой тактики: пойдут в атаку в первые минуты, забьют, а потом поставят «автобус». Мы, конечно, можем их вскрывать, но лучше вести, чем быть ведомым.

Главный тренер потянулся к стакану с водой, и его мысль развил Тихонов:

— Войну выигрывает тот, кто не боится идти в атаку. Рискуем! В конце концов, у нас есть гениальный вратарь. Саня, выручишь в острые моменты?

— Я — стена! — выкрикнул я.

Травмированный Игорь играть уже не будет. Так что все на мне.

Нашу сборную футбольные эксперты не воспринимали всерьез. А вот меня — вполне. В местной прессе писали, что нападающие разбиваются о меня, как волны — о волнорез. Называли меня не иначе как No Rush (наиболее близкое по смыслу — лишенный суеты, уверенный). Забавное получилось созвучие. Свою часть работы я выполню, осталось, чтобы парни не растерялись и судьи сильно не гадили.

Надеяюсь, что они все еще не воспринимают нас всерьез, думают, что на англичанах наша удача закончится, и будут ждать избиения младенцев. Шевельнулась мысль, что может, оно и будет — то самое избиение? Отобью себе все руки, мечась в воротах, как обезьяна, вернемся на щите, и Рину обнять будет нечем.

Дальше Валерий Кузьмич ткнул в фишки и в десятый раз напомнил:

— У них самая опасная — полузащита: Грилиш, Фоден, Беллингейм, Палмер, Галлахер, нападение не такое яркое. Так что, полузащита, придется напрячься. Запомнили, кто кого опекает? — Он дождался кивков и закончил: — Ну вот и отлично. Но сильно не зацикливаемся, кто слишком боится ошибиться, тот редко выигрывает. Рискуем.

Слово взял Бердыев, до того молча перебиравший четки:

— Бояться нечего, это не многократный чемпион, Бразилия, они только раз заняли первое место, в 1966, выступая принимающей стороной. Да, крепкая команда, но мы не хуже и уже неоднократно это показали. Так что — играем!

Подключился Карпин:

— Мужики, никто не верит в нашу победу! Англосаксы могут недооценить нас, так давайте заставим их пожалеть! Неожиданность — наше преимущество!

Раньше было утешение, что от меня ничего не зависит, продуем здесь — «Титан» в Лиге Европы покажет всем Кузькину мать, но теперь — все на мне. Способности применять нельзя при любом раскладе: нас постоянно проверяют, а следующая игра раньше, чем через неделю. Есть подозрения, что всю неделю, пока будет стоять блок на применение «лучшего», это отразится на энцефалограмме. Микробу же феерить вполне себе можно, его способности другого рода, как моя «эмпатия». Только бы его выпустили на поле! Хотя бы во втором тайме.

Из конференц-зала мы вышли необычайно сплоченные, словно слившиеся в единое целое. Связанные одной целью. Впервые я почувствовал единство, как с «титанами». Я был уверен, что безо всякой эмпатии почувствую намерения парней. Надеюсь, и они тоже сумеют стать шестеренками одного механизма, как в «немецкой машине», катком проехавшейся по противникам четырежды: в 1954, 1974, 1990, 2014.

Как мое счастливое число — тройка, так у них, похоже, четверка, только девяностый в систему не вписывается.

Расходиться по номерам не хотелось, чтобы не терять это чувство единства, мы столпились в коридоре, перешучиваясь и мечтая, как завтра мы разделаем англичан.

Простояли минут пятнадцать, пока не подошел задумчивый Бердыев.

— Парни, расходимся. Не засиживаемся. Спать! Завтра нужно быть в форме. Если у кого ипохондрия, обратитесь к медикам за успокоительным. Завтра трудный и ответственный день.

Недовольно погудев, мы начали расходиться.

В номере после душа я долго вертелся волчком в кровати. Какой там спать! Такое событие! И я в центре. Стоило начать засыпать, и я оказывался на воротах, куда летел мяч. Я прыгал, чтобы его отбить, и просыпался снова и снова.