На месте начальников производств и ведомств я выделил бы несколько часов на просмотр и продлил бы рабочий день… Но это так, мысли. Как оно на самом деле, остается догадываться, и до чего же жаль, что мы не со своим народом!

Правда, на одиннадцать вечера, после игры Аргентины с Бельгией, запланирована еще одна прямая трансляция: герои будут говорить со зрителями, в каждом городе развернут огромные экраны, и, если повезет, кому-то даже удастся задать вопрос.

Так что тренеры следили, чтобы парни оставались в кондиции: страна должна видеть своих героев.

Беснование длилось минут двадцать, после чего, тренеры погнали всех в душ и — на автобус.

Вспомнилось, как Звягинцев мечтал поехать на чемпионат мира, окунуться в эту атмосферу праздника, а теперь я сам ее создаю! Уверен, что после сегодняшней игры у нашей команды появились новые фанаты в разных уголках мира.

Мы погрузились в автобус, огражденный от болельщиков полицейскими. Ощущая тревогу, я одним из первых юркнул в автобус и уселся в середине салона, у окна, поглядывая на пестрые группы болельщиков. В глаза бросилась компания, где у троих на плечи были накинуты английские флаги, а у двоих — красные. Это как когда наша команда разделилась: кто-то болел за Уругвай, кто-то — за Португалию.

Прежде, чем автобус тронулся, Бердыев взял микрофон и проговорил:

— Товарищи, попрошу минуту внимания! Понимаю, что ситуация располагает к отдыху и легкомыслию, но работа еще не закончена! Потому сразу после ужина мы отправимся в конференц-зал смотреть игру Аргентины и Бельгии. Победитель, возможно, станет нашим соперником.

— Вероятность этого, — сказал Тихонов, — тридцать три процента. У нас ведь еще Ирландия — Италия и Швеция — Уругвай. И — полуфинал.

Только он смолк, у него забрал микрофон Карпин.

— Вы только представьте! По-лу-фи-нал! У нас! На чемпионате мира!

«Я вас всех люблю! — говорили его глаза, жесты, улыбка. — Каждого расцеловал бы! Да поймут неправильно и — субординация».

Валерий Кузьмич, стоящий рядом, улыбался уголками губ и смотрел на него и на нас так, как родитель наблюдает за детьми и радуется их успехам.

Автобус тронулся, и все расселись по местам.

Перед ужином мы разошлись по номерам. Я, пока ехал, пропотел и захотел переодеться. Не успела дверь закрыться, как постучали. Я подумал, что это прибежал Микроб, который не знал, куда девать радость, открыл ему.

В коридоре стоял наш третий вратарь, Максат Тойлыев, который уличал меня в сверхъестественных способностях. Опять, что ли, заладит любимую песню? Бесчисленные медицинские проверки ни в чем его не убедили?

Перекладывая из руки в руку бутылочку воды, он спросил:

— Можно?

Я посторонился.

— Ну, проходи.

— Александр, приношу свои извинения за то, что сомневался в твоем таланте. — Он чуть склонил голову.

— Брось, Макс, — улыбнулся я, стянул футболку, чтобы поменять ее на более свежую. — Забыто.

Он криво усмехнулся.

— Хоть ты и не оставишь шанса ни мне, и Полозу, никому — спасибо за игру и за победу.

— Победа у нас впереди, — я хлопнул его по спине.

Мы пожали друг другу руки. Что-то заставило меня включить «эмпатию». Больше всего на свете он хотел… играть. Стоять на воротах. И это маниакальное желание меня насторожило. Как бы гадость какую не сделал. Почему-то вспомнилось предостережение Гусака, что меня должны убить.

— Макс, — проговорил я осторожно. — Что ты задумал?

Его глаза блеснули злостью. Он хотел, очень хотел бы что-нибудь сделать, потому что считал происходящее несправедливым, но не мог, боялся. Вот же какой дотошный! Типа извинился, сообразив, что ссориться с авторитетными людьми себе дороже, но злость затаил.

Разговор с ним чуть пригасил эйфорию, появилась тревога.

В ресторане празднование продолжилось. Только поднес ложку к губам, встал Кокорин и толкнул восторженную речь о том, какие мы крутые — подразумевая больше себя. Ну а что, он герой сегодняшнего дня, ему можно, а скромность… Ну, не присуща она Кокорину. За это и расплачивается.

Просмотр игры Аргентина — Бельгия напоминал урок непослушания в классе гиперактивных детей. Народ продолжал праздновать, шуметь и отвлекаться.

— Месси! — выкрикнул Сэм голосом, пьяным от счастья. — У нас свой Месси есть!

— Че уж там! Два Месси! — поддержал его Кокорин, имея в виду Пиняева.

Опять он нарывается, намекая, что Дзюбу неплохо бы заменить

Все были уверены в очередной победе Аргентины. Южноамериканцы тоже в себе не сомневались, и с первых минут ринулись в атаку, насели на ворота противника, выставившего не просто автобус — железобетонную стену, о которую и убился легенда мирового футбола на десятой минуте первого тайма. Месси получил травму и был заменен. Когда его уносили на носилках, по его щекам текли слезы. Даже если аргентинцы станут чемпионами, Месси им уже не поможет.