– Никто, – пришлось вновь соглашаться.

– Меня обвинят в сговоре… а это и вовсе… чтобы Светозарный, глава ордена, и принял корону Проклятых?

– Сами они Проклятые, – проворчал Лассар, правда, не зло. – Мальчик, послушай совета старого нелюдя. Меньше думай о том, что будут думать о тебе.

– Я и не собираюсь, но… понимаете, Храм ведь…

Храм.

Храмы Артана всегда пугали. Он помнил, как впервые оказался не в семейной молельне, а в том, в городском храме, который славится на все Побережье. Огромное строение из серого камня возвышалось над другими домами, подавляя их своим величием. И тонкие колонны устремлялись ввысь, а сам Артан под сенью их ощутил себя до боли крохотным.

Незначительным.

Он шел, держась за матушкой, и сердце глухо колотилось в груди. А храм наполнялся чудесными голосами, и песнь их будоражила душу.

И та тоже пела.

А вот службу Артан почти и не запомнил. Что-то там было… кроме того, что Кристоф кривился и притворно вздыхал, положив золотую монету, отцом выданную, на специальный поднос. И потом уже, после храма, произнес мечтательно:

– А сколько же можно было кренделей купить.

Кренделей им тоже купили, по случаю праздника. Да и в целом тогда отец позволил погулять по ярмарке, что раскинулась на главной площади.

Потом… потом они возвращались вновь и вновь, ибо иначе было невозможно. Почтенные семейства не избегают храмов. Почтенные семейства должны показывать людям свою благочестивость.

Кристофа это злило.

Артан же… оправившись после того случая, с проклятою книгой и кровью, он сам отправился в храм. И долго не решался войти. Все казалось ему, что Светлые сестры видят, каков он на самом деле.

Мерзок.

Темен.

И стоит сделать шаг, его поразит молния.

А потом к нему вышел служка и задал вопрос. Какой-то глупый, неважный, но позволивший отвлечься. И Артан сделал шаг. Другой. Третий. Он очнулся уже у главного алтаря, пред котором медленно плавились восковые свечи. И глядя на огонь успокоился.

Тогда он молился.

И тогда понял, что должен делать. Тьма… тьма ведь не исчезла. Она затаилась, там, внутри. Она прорывалась порой дурными мыслями, грязными, подлыми, странными мечтами, даже желаниями противоестественными, ибо хороший добрый человек не будет желать смерти своим близким… о да, та тьма смирялась и отступала.

В Храме.

Дальше было… проще. Он рос. И тьма окончательно притворилась, будто исчезла, верно, надеясь обмануть Артана. А он взял и не обманулся.

Настоятель предлагал ему монастыри.

Хорошие.

Известные.

Настоятель говорил о том, что богатый дар оным монастырям позволит Артану занять положение, которое соответствует его семье. И что карьеру можно сделать. Что со временем юноша столь разумный, не обделенный многими талантами, всенепременно сам станет настоятелем. Или даже, при должном старании, одним из двенадцати Верховных.

А он выбрал орден.

Глупец.

Ослабевший, никому не нужный уже Орден Света с его болезненной гордостью, с памятью о временах былой славы и долгами.

Тогда ли Артан впервые столкнулся с недовольством Храма? Или после?

И сталкивался ведь.

Раз за разом.

Как объяснить?

Он провел ладонью по гладкой стали… он умрет, это, кажется, предрешено. И Артан не боится смерти. В конце концов, он столько лет жил с мыслью о подвиге, что как-то даже и привык. В балладах герои всегда умирают. И пожалуй, это единственное, о чем баллады не врут.

Но Орден…

– Я напишу своим людям, – просить о таком больно, и незримая рука сжимает горло. – Если ты позволишь. Я напишу и предложу… в конце концов, и вправду… смысл нашего существования в том, дабы оберегать людей от тьмы. А, как сказал мой брат, это проще делать там, где тьма и вправду существует. Нас немного осталось. Большей частью старики, которые не особо хотят воевать, но многое знают и умеют. Архивы… пусть забирает Храм, там нет ничего особо ценного. Ученики… им некуда идти.

Да уж, он и вправду не умел просить.

Но его поняли.

И Повелитель Тьмы склонил голову:

– Здесь всегда были нужны люди. А уж те, кто готов сражаться, и подавно… но… возможно, здесь будет не безопасно. Если и вправду… все так, как виделось.

– Погодите, – демоница раздраженно щелкнула хвостом. – Вот что за люди… еще ничего не случилось, а они уже помирать собрались героическим способом. Мы вообще с чернокнижниками разбираемся.

– С чернокнижниками, – Артан улыбнулся и подумал, что уже одного того факт, что он сидит и мирно беседует с отродьем тьмы достаточно, чтобы проклясть его имя.

А когда станет известно остальное…

Его не просто проклянут.

Как бы отцу не пришлось худо… Кристоф предупредит.

– Дознание по тому делу проводил Храм. Он искал свидетелей, допрашивал их. Тех, кого удалось найти. А их было немного, потому как Проклятый живых не слишком-то жаловал. Многие протоколы были засекречены. Помню еще, что больше сотни человек угодили на костер. Их обвинили в соучастии. В содействии тьме. Хотя… протоколы, повторюсь, скрыты.

Вот только ушло на костер великое семейство Арацци, обвиненное в тайном сговоре с Проклятым. И земли их богатые отошли храму, как и семеро наследников, что бесследно сгинули где-то в монастырях.