– Мужчина, – фыркнула Ариция, возвращаясь. – Испугался, что потребую сказать, кто из нас краше.

Мудрослава хихикнула.

И рассмеялась. А следом за нею и сама Ариция, и Летиция, и кажется, Теттенике тоже. Только смех её смешивался со слезами. Она, наверное, сошла с ума, если может смеяться, увидев то… то, что увидела.

– Мир умрет, – сказала она, подавившись смешком. – Мир… умрет, если я сбегу. Весь мир.

И зубы клацнули о край чашки.

– Не торопись, – Брунгильда держала и чашку, и саму Теттенике.

Сильная женщина.

Хорошая.

Такая жена много чести мужу принесет. Много уважения. Ведь со слабым мужчиной такая женщина не останется. Тоже мысль глупая, но… но брат себе еще ни одной жены не выбрал, хотя ему многих предлагали. И из родов уважаемых, и красивых, и богатых, а он вот…

– Моя прабабка, она не умела видеть, как ты, – грудной глубокий голос Брунгильды успокаивал. – Но у неё тоже дар имелся.

– Подозреваю, он у всех имелся, – добавила Мудрослава, но тихо, чтобы не мешать.

– Может, и так. Что ж теперь… так вот, она умела бросать кости. Она вырезала руны и бросала. А потом читала будущее. И часто предсказания её исполнялись. Часто, но не всегда. Так вот, она говорила, что впереди много дорог. А помимо их и тропки имеются. И лишь человек знает, на какую свернет. Она же упредить может, куда сворачивать не след. Правда…

Островитянка замолчала, но все ж добавила:

– Правда, она говорила, что есть такие дороги, с которых свернуть тяжко, если и вовсе не невозможно.

Теттенике закрыла глаза и окончательно успокоилась.

– Я видела, что… что согласилась уехать.

– С тем, который со шрамами? – в голосе Летиции звучало любопытство. – Что? Ни шикай на меня, Слава. Интересно же. Он такой… жуткий.

– Сама ты жуткая, – отозвалась Мудрослава. – Серьезный мужчина. Сразу видно. Или у вас в Ладхеме шрамов боятся?

– Скорее уж не принято… их же запудрить можно.

– А еще скажи, что ему брови сбрить надо. И волосы тоже.

Теттенике отчего-то представила брата. Напудренного, со сбритыми бровями и волосами, которые убрали под парик. И так ей смешно стало, что она не удержалась и хихикнула.

И не только она.

– Ничего то вы, – проворчала Ариция, – в красоте не понимаете…

Рассмеялись уже все.

А потом подали сладости. И служанки скользили, что тени, спеша убраться подальше. Пускай. Больше Теттенике не боялась. Ни будущего, ни прошлого.

Разве что лошадей.

И то самую малость.

Свет мой зеркальце, скажи…

То есть, молчи, пожалуйста, потому как и без того тошно. Впрочем, зеркало молчало. И вообще притворялось самым обыкновенным зеркалом.

Светозарный два раза обошел, даже пальцем в раму потыкал, но зеркало к этакой вопиющей вольности отнеслось равнодушно. Оно даже, словно издеваясь, отразило серьезную физию Светозарного. Подробненько так. И волосы его светлые ежиком, и подбородок, выдвинутый вперед пререшительно. И даже благородную горбинку носа.

Потом также отразило и Ричарда. Впрочем, он показался будто размытым и… жалким, что ли?

– Я тебя поймала! – сказала я и сама ткнула пальцем, правда, не в раму, но в стекло. И то вдруг поддалось, пошло мелкою рябью, размывая отражение. А внутри зеркала заклубилась тьма.

– Твою ж… – тихо, сквозь зубы, произнес Ксандр.

А я кивнула.

Его ж… и всех нас. Зеркало же, словно спохватившись, снова притворилось обыкновенным. Только теперь ему никто не верил.

– Вы знаете, что это такое? – поинтересовалась я у Лассара, который за нашими действиями следил этак, преснисходительно.

– Нет.

Жаль.

А ведь я надеялась.

– Но догадываюсь, – добавил Командор. – Когда-то… незадолго до катастрофы, уже когда мир стал рассыпаться на части, один из видных ученых предложил новый артефакт. Мгновенной связи а, возможно, и переноса.

– Переноса чего? – Ричард заглянул за зеркало. Это он зря. Я тоже смотрела. Ничего там нет. Рама только, точнее задник её, резной и серебром украшенный.

– В идеале – любого живого существа. Но, если опыты со связью удавались, то с переносом все было сложнее.

Лассар к зеркалу подходить не стал, но огляделся этак, с любопытством.

– Сам я не видел. Слышал лишь, что дело в энергии. Не хватало её…

– Как это вообще… – Светозарный опять заглянул в зеркало и отпрянул, когда навстречу из него плеснула тьма. И зеркальная гладь вспучилась темным пузырем.