Впрочем, духота и неудобная одежда были ничтожной малостью в сравнении с тем удовольствием, которое он получал. Этот прием для него словно отражал все то прекрасное и изысканное, что было в его родном штате. Яркие огни, еда, вино, музыка – все это создавало атмосферу удивительной доброжелательности. Как по волшебству, все прежние раздоры отошли в сторону, и Орри наблюдал эти чудесные преображения собственными глазами.

Тиллет и Джордж рассказывали друг другу какие-то истории и громко хохотали, как будто между ними никогда не было никаких споров. Орри видел, как они снова наполнили свои бокалы и отправились гулять рука об руку.

Раскрасневшись и слегка пошатываясь, из дому вышла Констанция. Она с трудом дышала и весело хихикала, после того как только что станцевала польку с одним из молодых Смитов, который сумел преодолеть ее первоначальную нерешительность своим неотразимым обаянием. Вообще на балу присутствовало много дам и джентльменов с фамилией Смит, хотя никто из них не приходился близким родственником Уитни Смиту, которого как раз не было.

Констанция танцевала с такой легкостью и задором, что даже заслужила восторженную похвалу своего партнера. Обняв ее, Кларисса сказала:

– Ты отплясываешь, как настоящая южанка. Уверена, что не хочешь перебраться к нам?

– Просто вечер такой замечательный… и так много приятных людей, что, возможно, я и соглашусь, Кларисса.

Орри не спеша вышел наружу. Прислонившись к белой колонне, он потягивал шампанское и улыбался гостям. Он был чуточку пьян, но чувствовал себя превосходно. Однако оказалось, что не все разделяют его благодушное настроение. Купер все еще не забыл, как накануне вечером его обидело поведение отца. Это было видно по его надутому лицу, когда он в стороне от всех пил свое вино.

Орри подошел к брату и ласково ткнул его в плечо, пролив немного шампанского на его рукав.

– Ну же, да развеселись ты наконец! – сказал он. – Ты ведь не можешь не признать, что вечер удался на славу.

– Удался, – согласился Купер без особой искренности. – Но было бы еще лучше, если бы люди всегда были так приветливы с янки.

Орри моргнул:

– Эй, если тебе нравится прием, почему ты не улыбаешься?

– К сожалению, я не могу не думать о том, какой ценой все это достигается. Как ты мог бы заметить, далеко не все здесь веселятся.

И он медленно и важно показал рукой туда, где вдоль веранды, обливаясь потом, старый негр, которому стукнуло уже шестьдесят восемь лет, нес на плечах два тяжелых ящика с вином. Проследив за его взглядом, Орри рассвирепел, но не сказал ни слова и просто отошел в сторону.

С этой минуты настроение его безнадежно испортилось. И все, что он видел и слышал теперь, только еще больше усиливало его досаду, смешанную с горькой печалью.

Изрядно захмелевший отпрыск семьи Булл дернул за веревку, на которой висели зажженные бумажные фонарики, один из них загорелся и чуть не поджег кринолин тетушки Бетси Булл. Она выбранила своего юного родственника и заставила его пойти к конской поилке и обливать голову водой, пока не протрезвеет. Тот сразу перестал хихикать.

Однако вовсе не раскаяние послужило причиной такой внезапной перемены. Просто он выпил столько, что желудок не выдержал, и беднягу вырвало прямо перед тетушкой. Несколько гостей, оказавшихся рядом, тут же поспешили отойти, кривясь от отвращения, а одна дама даже едва не лишилась чувств, побледнев как полотно и с трудом держась на ногах. Видно, все начало поворачиваться в худшую сторону, подумал Орри.

Немного позже, уже в доме, полном гостей, Орри вдруг увидел Джастина Ламотта. Он сидел в вальяжной позе, положив ноги в блестящих лакированных ботинках на соседнее плетеное кресло, в которое мог бы кто-нибудь сесть, так как все остальные места были заняты.

– …Откровенно говоря, мне все равно, кого выдвинут партии, – разглагольствовал Джастин. – Янси был прав: традиционная партийная преданность стала теперь пустой болтовней. Голосуешь за вигов – значит отдаешь голос за партию, которая уже просто калека, если не труп. Голосуешь за демократов – встаешь на сторону организации, которая больше не представляет интересов этого региона. Я лично склоняюсь к Американской партии. Никаких иммигрантов. Никаких католиков. Уверен, они скоро добавят к своей программе: «Никаких аболиционистов».

Орри пристально смотрел на ботинки Джастина, смысл его взгляда был предельно ясен. Однако Джастин окинул хозяина дома вызывающим взглядом и как ни в чем не бывало продолжил свою тираду. Орри, морщась от отвращения, прошел дальше.

Через десять минут он прислонился к стене столовой, чтобы понаблюдать за тем, как Джордж вальсирует с Мадлен. Джордж уже давно высказывал желание пригласить Мадлен и теперь явно наслаждался танцем.

Орри поднял бокал, плеснув шампанское на рубашку, и понял, что слегка перебрал. Но ему было все равно. Минуло уже четверть двенадцатого, шумная вечеринка продолжалась своим чередом, не требуя его вмешательства. Даже если бы он рухнул сейчас без сознания, ничего бы не изменилось.