Он показал Бретт два ряда свай в дальнем конце отмели. Между рядами оставалось засыпанное песком и камнями пространство в сорок футов шириной; внешняя сторона дамбы была укреплена дополнительно.

Это была тяжелая, грязная работа. Билли трудился здесь все лето: принимал баржи, вбивал новые сваи, разгружал камни, кормил насекомых и постоянно улаживал ссоры нанятых рабочих. Большую часть времени он работал без рубашки. Несколько раз спина обгорала на солнце и облезала, но теперь, когда ремонт подошел к концу, кожа приобрела красивый темно-ореховый оттенок, и он мог с гордостью хвастаться и тем и другим.

– С южной стороны дамба тоже повреждена. Сейчас мы там работаем. Недели через две-три закончим.

– А что потом?

– Переведут куда-нибудь еще.

– Куда?

– Туда, где нужны инженеры. Один из моих рабочих как-то спросил, зачем мне было тратить четыре года жизни в Вест-Пойнте, если я научился только грузить камни на баржи. Провалиться мне на этом месте, если я знаю ответ! Но это отличная и полезная работа, и мне она нравится. Я бы с радостью делал то же самое в другом месте.

Бретт кивнула. Они шли рука об руку между тополями. Синева неба была такой глубокой, какая бывает только в октябре, как всегда считал Билли. В вышине плыли стайки легких облаков, подкрашенные с краев пламенеющим светом низкого солнца. Контраст ярко-оранжевого и синего показался Билли удивительно красивым и даже немного нереальным.

– А вообще, мне все равно, куда ехать, – сказал он вдруг, – лишь бы с тобой. – Остановившись, он повернул девушку к себе и взял ее за руки. – Бретт, я хочу жениться на тебе. Как можно скорее.

– Я тоже этого хочу. Мне кажется, мы ждем уже целую вечность. Ты знаешь, что мне исполнился двадцать один год?

– Я и забыл. Да ты уже почти древняя старушка!

Билли, конечно, шутил, но он и сам в последнее время все острее чувствовал свой возраст. В двадцать четыре года мужчина готов принять на себя ответственность.

– Я теперь вполне способен позаботиться о тебе, – сказал он. – Каждый месяц я откладываю половину жалованья. Так что… – Он откашлялся. – Как ты смотришь на то, чтобы я поговорил с Орри о нас, пока вы здесь?

Бретт обняла его:

– О, пожалуйста, поговори!

– Только мне бы хотелось знать наверняка, что это будет подходящий момент…

– Ты всегда так осторожен и внимателен, – мягко улыбнулась Бретт. – Но едва ли подходящий момент вообще настанет. Сейчас такие тревожные времена…

– Но я не уверен, что нравлюсь твоему брату. Что, если он все еще злится на Джорджа и не захочет говорить?

– Едва ли. – Бретт снова прижалась к нему и прошептала: – Я просто с ума сойду, если нам придется еще ждать.

– И я тоже.

– Поговори с ним завтра. Или сегодня вечером.

– Хорошо. Обещаю, сделаю это, как только смогу.

И все же за его решительным тоном скрывались сомнения. Он чувствовал себя как генерал, который должен вести армию в бой.

Они снова поцеловались; оранжевые облака плыли над Миссисипи в этом удивительном синем небе, и совсем не хотелось думать о том, что в мире может происходить что-то дурное.

Сент-Луис показался Орри довольно бойким и оживленным, но неприятно поразил своей грубостью и самодовольством. Этот город был таким же примитивным, как и многие местные дома из некрашеной древесины. Здесь Орри еще острее почувствовал красоту родной Южной Каролины, когда на следующее утро они с Билли шли вдоль берега реки в сторону Блади-Айленда.

В руке Орри сжимал дорогую ореховую трость, которую только что купил на память об их поездке. Размахивая тростью в такт шагам, он описывал ею в воздухе небольшие круги. Они прошли мимо шумных чернокожих грузчиков, которые таскали на баржу какие-то большие ящики. Посреди канала взбивал воду огромный заднеколесный пароход, направлявшийся на север, в сторону Де-Мойна. Выстроившиеся на палубе пассажиры радостно махали руками. Орри проводил пароход восторженным взглядом; он уже успел влюбиться в эти суда, которые казались ему похожими на элегантные плавучие дворцы.

Билли осторожно кашлянул. На его светло-синих брюках все еще были видны следы вчерашнего купания. Орри понял, что разговора не избежать, как бы ему этого ни хотелось.

– Орри, я очень благодарен вам за то, что вы согласились поговорить со мной, – сказал Билли.

Орри взмахнул тростью и попытался отшутиться:

– А что же тут необычного? Мы разговариваем не первый год.

– Да, сэр, но сегодняшний разговор очень важен. Он касается Бретт.

– Я так и предполагал, – кивнул Орри, снова посерьезнев.