«Плохо».

«Выкручивайся!»

— Могу я задать несколько вопросов? — произнёс я.

В складывающейся ситуации активная модель поведения была предпочтительнее.

— Разумеется, — кивнул Ринэл. — Я хочу познакомить тебя с Лаймиэ. Поговорим вместе.

Он подошёл к столу, нажал клавишу интеркома. Ответила его секретарь, которая сидела внизу, у основания башни.

— Господин Ринэл?

— Пригласи Лаймиэ.

— Наша сегодняшняя поездка с Эалин, — продолжал я, пользуясь тем, что мы пока что оставались наедине. — Тоже проверка?

— Да, конечно, — кивнул Ринэл. — Подстраховка, своего рода финальный тест. Ты бы не упустил такую возможность, если бы работал против нас.

«Он рисковал дочерью!» — отметил я про себя.

«И, вероятно, не впервые», — добавил Вася.

Раздался лёгкий перезвон колокольчиков: кабина лифта прибыла. Створки дверей, богато украшенные бронзовым узором, раздвинулись, и в помещение вошла настоящая рыжеволосая валькирия. Огромные зелёные глаза с пушистыми ресницами, казалось, сходу проникли прямо мне в душу. Она была одета в свободную белую тунику, которая только подчёркивала её развитую мускулатуру и крупные упругие груди. Бюстгальтером она явно не пользовалась.

— Тейдан, — улыбнулась она мне, подставляя локоть.

— Лаймиэ, — автоматически ответил я, касаясь её локтя своим.

— Вижу, меня уже представили.

— Не совсем так. Я лишь пару раз упомянул о тебе. Тейдан — это Лаймиэ, заместитель главы службы безопасности «Зелёной Звезды». Мой советник по особым поручениям, — произнёс Ринэл и добавил, обращаясь к ней: — Ты оказалась права, Тейдан разумный человек. Он готов нам помочь.

— Безусловно, — подтвердил я.

— Я не сомневалась! — улыбнулась Лаймиэ, и от этой её улыбки у меня в груди разлилось тепло.

— Что ж… тогда, пожалуй, пришло время серьёзного разговора, — сказал Ринэл, кивнув на рабочий стол, возле которого стояло несколько стульев.

Лаймиэ заняла место напротив лифта. Видимо, профессиональная привычка — контролировать потенциально опасные направления. Глава корпорации разместился с нами, на простом стуле, по правую руку от Лаймиэ.

— Скажи, дело с параглайдером как-то повлияло на твоё отношение к трийанам? — спросила Лаймиэ.

— Мы не в Собрании Округа, — добавил Ринэл. — Можешь говорить, как есть.

«Опасно», — заметил Вася.

«А то я не понимаю!»

— Повлияло, — сухо ответил я.

Глава корпорации и специалист по безопасности переглянулись.

— Мы подозреваем, что большая часть актов саботажа по нашей космической программе была организована трийанами, — сказала Лаймиэ серьёзным тоном, глядя мне в глаза и наблюдая за реакцией.

— Больше никакой связи между исполнителями мы не обнаружили. Они работают на разных работодателей. Имеют совершенно различный социальный статус, — продолжал Ринэл.

— Знаю, в это сложно поверить. Звучит как бред. С чего бы совершенно незнакомым даже друг с другом трийанам устраивать нам неприятности? Тем более, что в этом совершенно не замешаны те, кто работает на нас, — сказала Лаймиэ. — Поэтому мы тщательно проверяли все факты по самым очевидным эпизодам.

— Подождите, секунду, — попросил я. — А что с Эалин? Как она связана с космической программой?

Они снова переглянулись.

— Моя дочь — ведущий конструктор межпланетного аппарата, — сказал Ринэл. — Она тебе не рассказывала?

«Вот так новости!» — прокомментировал Вася.

— Нет, — ответил я.

— Всё правильно, о её настоящей роли в этом проекте мало кто знает, — сказала Лаймиэ. — Меры безопасности.

— Однако же, недостаточные.

— И это тоже верно, — кивнула Лаймиэ.

— Они предпочитают работать тонко, чтобы не оставалось прямых улик. Мы же хотим спровоцировать их на прямые действия. Другого выхода я не вижу, — сказал глава корпорации, вздохнув.

— Нельзя, чтобы даже намёк на то, куда зашло наше расследование, куда-то просочился. Ты же понимаешь почему?

Девушка тряхнула своими роскошными рыжими волосами и задумчиво посмотрела куда-то вдаль, в закатное марево над джунглями.

— Нас тут же обвинят в расизме, — добавил Ринэл.

Конечно, слово «расизм» в его исходном, земном значении в эйра отсутствовало. Потому что люди, при всём богатстве фенотипов, здесь не делились на расы. Однако в языке был специальный термин, обозначающий веру в то, что человеческий вид имеет превосходство над трийанами. Причём именно человеческий — обратного термина не было.