— Хочешь за руль? — предложила Эалин, чуть притормозив.

— Не сейчас, — немного поколебавшись ответил я. — Мне бы сначала навыки восстановить.

— Хорошо, — кивнула она. — Конечно.

Она протянула руку и активировала панель радио, размещённую в верхней части торпеды.

— Кстати, тебя вечером ждёт отец, — сказала она. — Хочет лично поговорить. Очень уж ты его заинтриговал. Так что времени на прогулку не так много, но мы успеем!

Я угрюмо поглядел сквозь ветровое стекло.

За несколько дней в поместье я успел немного привыкнуть ко множеству чужих запахов, к странными деревьям и необычным растениям. К тому же постоянные беседы, попытки вывести меня на чистую воду, психологические тесты и прочее не давали расслабиться, а это способствовало быстрой адаптации.

Однако теперь, когда мы выехали на автостраду, чувство новизны навалилось на меня с новой силой. Особенно выделялись запахи — ведь у микрозондов, которые посещали Нарайу до меня, не было обонятельных сенсоров, и эти знания не могли быть имплантированы в мой мозг Васей.

Автомобили здесь работали исключительно на газе. Нефти в привычном, земном, понимании на Нарайе не было — лишь битумные поля и тяжёлые, почти твёрдые фракции в некоторых местах в районе экваториальной пустыни. Земные планетологи не могли точно сказать с чем это связано, хотя и выдвинули несколько теорий, одна невероятнее другой.

Как бы то ни было, резкий запах автомобильных выхлопов здесь отсутствовал даже на оживлённом шоссе. Поэтому ничто не мешало слышать ароматы каких-то экзотических цветов, доносившиеся из джунглей.

Покрытосеменные тут в целом следовали тому же эволюционному пути, что и земные аналоги — научились привлекать опылителей с помощью внешнего вида и аромата органов размножения. На Земле эту работу чаще всего выполняют насекомые. Здесь же не было прямого аналога этого класса беспозвоночных, хотя членистоногие присутствовали. Поэтому главными опылителями были летающие наземные формы беспозвоночных, когда-то эволюционировавшие из аналогов брахиопод. Дальние родственники морских могсов. Чаще всего они выглядели как цветастые гибриды бабочек и стрекоз, но с мягким мешкообразным тельцем. Их крылья, напротив, были жесткими, сформированными из того, что когда-то было раковиной. По центру тела, над «мешком» располагалось несущее крыло, а чуть впереди и по бокам — балансирующие и двигательные крылышки. Когда существо летело, они издавали низкий басовитый гул, немного напоминающий гудение шмеля.

Этот класс опылителей на эйра назывался «ильумэн».

Очередной ильумэн с чавкающим звуком шлёпнулся о ветровое стекло, оставив бледно-зелёный след. Эалин недовольно нахмурилась, активировала единственный дворник и, опрыскав стекло омывателем, протёрла его.

— Расплодились! — недовольно заметила она. — А всё почему? Потому что «Сельхозинвест» расширило поля, потеснив гнездовья крыланов, популяция которых упала… вот и результат!

Под крыланами она, разумеется, имела ввиду не земных рукокрылых, а отряд здешних существ, занимающих экологическую нишу птиц. Просто слово «энакай» на эйра, которым они тут назывались, буквально означало «имеющий крылья». Так что про себя я сразу стал называть их крыланами. Они появились из здешних аналогов териодонтов, то есть, были ближайшими родственниками млекопитающих, при этом сами таковыми не являлись — несмотря на наличие плаценты и живорождение, здешние крыланы не имели молочных желёз и выкармливали детёнышей пережёванной пищей. В том числе ильумэнами.

Немного покопавшись в наведённой памяти, я нашёл сведения насчёт «Сельхозинвеста». Когда-то эта корпорация начинала с сельского хозяйства, что очевидно из названия, однако в последние десятилетия существенно расширила сферу деятельности и интересов. Примечательно, что её возглавлял трийан.

— Интересуешься экологией? — улыбнувшись, спросил я.

— Что? А, нет, — Эалин махнула рукой. — Интересуюсь конкурентами. Тем, чем их можно прижать. Отец заставляет быть в курсе, так что я уже привыкла.

— Вот как…

— Ну да. Контракт на землю они выбили у нас из-под носа.

— Ясно, — улыбнулся я.

Она прибавила газу.

На Нарайе, по крайней мере в Изумрудном округе, была популярна вычурность. Фасады домов, вывески, остановки общественного транспорта, ларьки с быстрым питанием — всё было оформлено так, будто место захватили отчаянные поклонники барокко и рококо.

«Максим долетел, — неожиданно вмешался Вася. — Только что сообщение загрузил».

«Это хорошие новости!» — ответил я, улыбнувшись.

— Ты часом не из этих… социалистов? — спросила Эалин, неверно истолковав мою улыбку.

— Я аполитичен, — заверил я. — Профессия не та.

— Да, действительно, — немного растерянно пробормотала она. И сделала погромче музыку. Играла какая-то сложная композиция со струнными, духовыми и ударными, но периодически подключался вокал. Парень и девушка пели на урумде о том, как Дальняя Звезда не даёт им быть вместе.

Эалин начала пританцовывать в такт. Композиция ей нравилась.

«А что насчёт меня? — спросил я Васю. — Есть комментарии по докладам?»