А потом дверь моей камеры распахивается. На пороге взъерошенный, взбудораженный Шейд, а у него за спиной Сердитый с совета. Вэл, кажется.

— Не думал, что этот момент настанет так скоро, — скрежещет альфа. — Но пришло время поговорить по душам.

Повинуясь его жесту, ко мне подходит Вэл. От него тоже пахнет злостью.

— Эй, вы чего, считаете, что я убила ту девчонку?! — выкрикиваю возмущенно и вжимаюсь в стену. — Я ни при чем! Через стены ходить пока не научилась!

— Но ты можешь знать, чьих это рук дело! — мрачно отвечает Вэл и хватает меня за плечо.

— У вас других способов обращения с девушкой нет, что ли? — вырываю руку. — Сама пойду. Хватит меня лапать!

— Я еще не начинал, сладкая, — долетает мне в спину от Шейда, когда Вэл выводит меня в коридор.

Лишь злобно хмыкаю. Он хозяин положения и, по сути, владелец моей жизни. Даже если не брать в расчет, что меня только что ему продали, от него зависит, буду ли я дальше топтать дороги Техаса. И он позволяет себе показывать свою власть. Наслаждается. Что же, пока он может это делать. А потом я выкуплю свободу и уйду.

Вэл заводит меня в комнату для допросов, в которой я уже сидела, и усаживает за стол.

— Зря только рассаживаемся, — шиплю ехидно, — я спала и ничего не слышала.

Альфа садится напротив, Вэл остается стоять у двери.

— Спала, говоришь? — Шейд прищуривается и склоняет голову набок, постукива пальцами по столу. — А когда проснулась?

— Проснулась под шум шагов. Учуяла вашего Мэтта, — отвечаю честно, мне нечего скрывать. — Я сама в шоке, что в твоей тюрьме так плохо с безопасностью, и узники дохнут в камерах!

— Язва, — усмехается Шейд, — будешь наказана за дерзость.

Он окидывает комнату для допросов задумчивым взглядом, точно что-то прикидывая, а потом с дьявольской ухмылкой продолжает:

— Похоже, ты снова бесполезна, — от него снова пахнет желанием, и у меня по коже бегут мурашки. Трудно выдерживать его щупающий взгляд. — Вскрытие прольет свет на то, что произошло с Моникой. А ты… После случившегося оставлять тебя тут опасно. Надеюсь, ты хорошо летаешь.

25.

Это он о чем, черт подери? В голове невольно всплывает последняя встреча с волками Солнца на небоскребе, и я качаю головой.

— Если ты собираешься сбросить меня с высоты, я этого не переживу, — отвечаю на полном серьезе. — И это не фигура речи.

Шейд сощуривается с видом, что за чушь ты несешь?

— Сбросить с высоты? Ты… о чем вообще, рыжая?!

Осекаюсь. Похоже, я настолько уверена, что все хотят моей смерти, что вижу намеки даже там, где их нет.

— Волки Солнца задали мне тот же вопрос, когда я принесла им карту памяти, — нехотя поясняю. — Вот они на полном серьезе собирались отправить меня в полет со своего небоскреба.

— Так ты принесла им карту памяти? — изумляется альфа.

По запаху, удивлен. Черт, похоже, я засыпалась. Теряю хватку. Дальше уже нет смысла отпираться.

— Да, ваша девчонка вручила мне копию и помогла уйти отсюда, — показываю глазами на дверь. — Но скопированная карта насторожила Майкла Дарсена. Думаю, если бы на ней ничего не оказалось, меня бы давно смыли с тротуара муниципальные уборочные машины.

Альфа медленно кивает, осмысляя. Вот меня в тот момент даже не взволновал вопрос, откуда серебристая омега взяла копию карты памяти, а сейчас, когда Шейд заострил на ней мое внимание, я понимаю, что не сама Моника мне помогла. Ее кто-то подговорил и устроил так, чтобы у нее получилось. А потом избавился от нее, когда план сорвался и Шейд обо всем догадался.

— Ладно, мы успеем наговориться в полете, — альфа опускает тяжелую ладонь на столешницу и обращается к Сердитому: — Договорись о встрече с Белыми на вечер. У нас будет всего несколько часов. — Затем альфа переводит насмешливый взгляд на меня. — Наверное уже догадалась? Слетаешь в Нью-Йорк со мной.

Охватывает трепет. Я ни разу не летала на самолетах. Вдруг меня укачивает? Да какой там! Что такое «укачивает» против того, что самолеты бьются?

— А отказаться никак? — пищу с умоляющей интонацией. — Мне тут комфортнее, если честно.

— При текущих вводных, — встревает Сердитый. — Могу тебя поселить только в карцере.

По коже пробегает холодок, но это лучше, чем разбиться на самолете.

— Вот лучше туда, мистер Нокс, — заглядываю альфе в глаза.

— Забыла, что теперь ты моя собственность? В самом прямом смысле! — он кровожадно скалится. — Считай, любимые часы или удобная в дороге подушка под голову. Я беру тебя с собой. Разве моя подушка станет упрашивать меня не делать этого?

Он обаятельно изгибает бровь, все так же улыбаясь, и я невольно засматриваюсь. Красивый, зараза. Только слова говорит ужасные, слышать их невыносимо тяжело, особенно для волка-одиночки вроде меня, которая привыкла всё одна и везде по касательной, ни к чему не привязываясь. Шейд же фактически сковал меня по рукам и ногам.