Мы долетаем за пару часов и приземляемся в Столице. Я тысячу раз слышала о том, как круто все в стольном штате и в самом Нью-Йорке, но и не представляла, насколько! Этот город просто громадный! Такси долго везет нас от аэропорта, и все районы кажутся мне куда богаче, чем у нас в Техасе. А Уолл-стрит не идет ни в какое сравнение с Даунтауном в Остине или в Хьюстоне.

Единственное, что сильно напрягает — альфа рассказывает, что волкам нельзя перебираться на другую сторону залива, потому что там ведьминская территория. В наших волчьих Техасе и Луизиане ведьм нет как класса. Я и не представляла, какая между нами с ними напряженность, что они просто за принадлежность к фракции могут захватить в плен или арестовать по плевому поводу. Разумеется, с целью обмена или выторговывания каких-то плюшек, а значит, схваченный волк вскоре вернется в стаю, но от этого все равно не легче.

Мы приезжаем в резиденцию Белых волков, огромному особняку-дворцу, который находится в центре города. Наше такси на территорию не пускают, но охранники с неестественно белыми, точно выкрашенными в снежный цвет, коротко стриженными волосами встречают нас у ворот и провожают к особняку. Оттуда на встречу приходит такой же беловолосый мажордом с квадратным суровым лицом, и просит следовать за ним.

Я озираюсь, запоминая дорогу, чтобы слинять по возможности, но что-то мне уже не так сильно верится, что мне это позволят. Здесь как будто безопасность на порядок выше классом, чем у нас на периферии. Наметанный глаз замечает камеры в коридорах, датчики движения у комнат, тянующуюся по всему потолку сеть пожарной сигнализации, под которую часто маскируют распрыскиватели паралитического газа. Думаю, здесь у каждого охранника тревожная кнопка в кармане. Как только моя пропажа обнаружится, меня выследят по камерам и отравят газом. Я даже пределы дома не покину.

Мажордом провожает нас по широким красивым мраморным коридорам в просторную гостиную, которая на поверку оказывается залом переговоров. По периметру диванчики для уюта, а по центру строгий круглый стол, окруженный гармонирующими с ним стульями.

Бартоломея ещё нет, и я этому рада. Робею, стоит представить, что я увижусь с первым лицом всей фракции. Про него разные слухи ходят, и плохие тоже. Что он жестокий человек и не щадит ни своих, ни чужих. Особенно чужих. Приговоренных Белые Нью-Йорка не расстреливают, а бросают на съедение разъяренным кабанам и смотрят, как те рвут несчастного на части.

Я не думаю, что Шейд привез меня на суд Бартоломею, но все равно страшно предстать перед ним. Рыжие и Огненные — волки, стоящие где-то в конце общей иерархии, немногим выше волков Грома. Если запахнет жареным, то со мной церемониться не будут.

Верховный волк появляется в переговорной спустя несколько минут. Входит феерично, с пажами, которые открывают ему двери, за ним закрывают и отодвигают стул. Чувствую неодобрение такого поведения, но стараюсь запрятать эмоции куда подальше. Он ведь учует запах!

— Шейд, рад тебя видеть, мой мальчик! — Бартоломей кладет оба локтя на стол, сплетает пальцы. — Давно не общались по душам!

Шейд отодвигает стул мне, затем садится сам. Принимает расслабленную позу.

— Я в столице по делу, Бартоломей, — отвечает невозмутимо. — Я тоже рад, что у тебя нашлось время.

— Как же не найти, — Белый альфа стреляет в меня колючим взглядом и возвращает внимание Шейду. — Трой сообщил мне, что ты привезешь рыжую волчицу, которая помогла ограбить твое казино. Здорово, что ты сдвинул расследование с мертвой точки. Я в свою очередь обещаю быть беспристрастным.

Напрягаюсь дико, начинают ныть мышцы. Он говорит так, будто сейчас Бартоломей будет судить меня. Ему, в отличие от других, не нужен никакой совет. Он сам — закон.

— У тебя неверная информация, Бартоломей, — твердо и решительно возражает Шейд. — Эта волчица действительно была в казино одновременно с грабителями, но её причастность к самому ограблению не доказана. Я приехал исключительно повидаться с тобой и купить этой самой рыжей волчице немного побрякушек.

— С каких пор ты обихаживаешь врагов? — возмущенно удивляется Бартоломей.

— Я же говорю, её враждебность не доказана, — Шейд, похоже, готов отстаивать меня до конца. — И я её не обихаживаю. Просто собираюсь через неё найти исполнителей ограбления.

— Хорошо, дадим ей небольшую отсрочку, Шейд, — Бартоломей постукивает мясистым пальцем по столу. — Как закончишь, казни всех, кто посмел оскорбить тебя. Или привези на суд мне. Я рассужу вас.

Знаю я, как он рассудит! Я уже даже не сопротивляюсь, что они снова при мне обсуждают мою казнь, но меня капитально задолбало, что все хотят меня прикончить! Однако влезать в разговор двух альф какой-то паршивой омеге очень сильно не по статусу, поэтому я насупленно молчу.

— Белый альфа Техаса, Тодд Куин, — продолжает Бартоломей мягким голосом. — Сказал, что у вас назревает передел сфер влияния? Ты в курсе?

Мурлычет, как кот. А как ещё будешь об очередном своем племяннике? Только он говорит вещи, от которых даже у меня в жилах кровь стынет. Передел — это всегда война. Если у ведьм в большинстве случаев все решает их магия, то в волчьем сообществе это дуэли, смерти, кровь.

— Это тебе тоже Трой сказал? — на пониженных тонах скрежещет Шейд.

И пахнет от него остро, агрессией и яростью.