Это чертово «пожалуйста». Я хотел дать ей желаемое, и еще немного.

Моя. Моя.

«Мое» — прорычал зверь.

— Сара, — ее имя слетело с губ, как молитва. Какая-то часть моей рациональной стороны кричала, прыгала и махала, умоляя притормозить. Не торопить ее. Блять. Зверь оттолкнул ее.

Моя. Моя. Моя. Моя. Моя. Моя.

Глава 6

Сара

— Пожалуйста, — повторила я, задыхаясь.

Я не была краснеющей девственницей, более чем согласная со своей женственностью и сексуальностью, прося партнера о том, в чем нуждалась. Но находиться в объятиях Маршалла более чем восхитительно. Никогда не думала, что стану одной из тех девушек, которым нравится грубость, но мысль о том, что он швырнет меня на диван или, что еще лучше, на кровать, заставила киску сильно сжаться.

— Марш? — я потерлась носом о его нос, прежде чем мягко, медленно, лениво поцеловать его в губы в надежде, что это поможет решить, куда он хочет пойти.

Вот тебе и игра в недотрогу.

Я не хотела торопиться. Не то чтобы мы с Кольтом занимались чем-то большим, нежели целовались.

Но когда губы прошлись по его щеке, я знала, что сопротивляться Маршаллу Грину невозможно.

— Комната, — проворчал он себе под нос, прежде чем быстро двинуться в ее сторону, заставив меня рассмеяться и крепко держаться за него, когда тот практически бегом потащил нас в комнату.

Дверь его спальни захлопнулась за нами. Я цеплялась за Маршалла, как коала, будто от этого зависела целая жизнь. И, может быть, так оно и было? Я понятия не имела, как там оказалась. В его спальне. Более нуждающаяся и возбужденная, чем когда-либо за всю свою жизнь, но я не собиралась подвергать происходящее сомнению.

Часть меня, большая часть, хотела думать, что все, что должно было произойти в его спальне, являлось лишь началом. Чего-то большего и прекрасного, что я позволила бы сердцу набраться смелости пожелать.

— Ты такая чертовски крошечная. Миниатюрная. Идеально ложишься в мои руки, — его рука сжала мою задницу. Я застонала, прикусив нижнюю губу. — Создана для меня, — дрожь пробежала по спине от его слов.

— Пожалуйста, Марш, — прошептала я.

— Мне нравится, как ты шепчешь мое имя. Так чертовски сладко. Как один из тех десертов, которые готовишь, — поддразнил он.

— Маршалл, — фыркнула я.

Он по-волчьи улыбнулся мне, приближаясь к большой кровати.

Эта штука была огромной, намного больше, чем «королевская», стоящая в спальне моей квартиры. Для такого парня, как Маршалл, логично иметь большую кровать. Он сам был большим. И судя по тому, что я чувствовала, уютно устроившись на нем, такой он везде.

Вместо того чтобы швырнуть меня на матрас, он сел. Посадил к себе на колени. Прежде чем я смогла придумать, что сказать, его губы коснулись моих, воспламеняя то, о существовании чего я и не подозревала. Он не позволил придвинуться ближе, оставив некоторое пространство между нами. Я застонала. Разочарование росло с каждым движением языка, и когда его рот наконец коснулся моей шеи, отчаянное желание большего защекотало основание позвоночника, разлившееся по венам. Я была готова плакать, умолять о большем.

— Марш. Маршалл… Мне нужно…

— Шшш, — прошептал он. — Я знаю, что тебе нужно, — боже, уверенность в его голосе была такой чертовски сексуальной, такой манящей. Я чуть не кончила. — И собираюсь заставить тебя почувствовать себя так хорошо, Печенька. Пожалуйста, скажи, что все в порядке. Скажи, что хочешь, чтобы я доставил тебе удовольствие. Пожалуйста, позволь быть тем, кто заставит тебя рассыпаться в прах, — взмолился он глубоким голосом.

Я вздрогнула.

— О боже, — киска сжалась. Ей определенно нравилось, как непристойно он говорил. — Я чувствую себя такой опустошенной, — захныкала я, не в силах удержаться.

— Черт, — процедил он сквозь зубы. Мужчина передо мной выглядел почти на грани. — Опустошенной? — он повторил на октаву ниже. — Мы не можем этого допустить. Скажи, малышка. Будь моей хорошей девочкой и скажи, что хочешь, чтобы я доставил тебе удовольствие.

— Сделай так, чтобы мне было хорошо, Марш. Пожалуйста, красавчик, мне это нужно. Прикоснись ко мне. Наполни меня, — настаивала я, отстраняясь, хотя каждое нервное окончание в теле протестовало.

— Ты, блядь, убиваешь меня, знаешь это? — процедил он сквозь зубы.

Прежде чем я успела сказать что-нибудь еще, его руки покинули мое тело. Я с удивлением наблюдала, как он потянулся и стянул майку через голову.

Оставив себя наполовину голым.

Святая мать Будды.

— Красивый, — прошептала я, пока глаза впитывали все происходящее. Полуголый, он, несомненно, был самым горячим парнем, которого я когда-либо видела в жизни. В том числе в журналах, фильмах или на обложках книг.

Плечи у него были широкие и сильные. Мышцы напрягались и расслаблялись под моим пристальным взглядом. Веснушки разбросаны по светлой загорелой коже, что заставило задуматься, бегал ли он когда-нибудь без рубашки. А если бы это сделал, позволил бы намазать его солнцезащитным кремом? Мои глаза опустились ниже, медленно осматривая это зрелище. Жесткие темные волосы идеально обрамляли грудь. Их немного, но, как я знала, те будут прекрасно ощущаться при трении о мою кожу. Пальцы чесались от желания прикоснуться к нему.