Под конец я оставила всякие попытки разговорить возницу и погрузилась в тревожные размышления.

Как поступить с воровками? Прогнать прочь из замка? Но как бы в таком случае не отхватить за самовольство. Рассказать обо всем Его Сиятельству и пусть сам решает судьбу своих служанок? Но стоит ли тревожить больного и злить сэра Боргена, который, вероятно, их покрывает?

Разведу бурную деятельность — навлеку на себя лишние подозрения, мистер крыса начнет ко мне присматриваться внимательнее и поймет, что я не тороплюсь быть марионеткой в его руках. И тогда я рискую закончить жизнь в канаве с перерезанным горлом, потому что знаю слишком много о планах своего нанимателя, но отказываюсь играть отведенную мне роль. От опасных свидетелей избавляются. Если сэр Борген графа не пожалел, то и ко мне не проявит снисхождения.

В общем, я не знала, что делать. Но что-то делать определенно надо было.

Обе мошенницы караулили меня на крыльце. Видимо, все это время прислушивались к звукам за окном и выбежали во двор, едва в вечерней тишине заскрипели колеса экипажа.

Лиззи была с ними. Шарлотта держала ее за руку, и мне это категорически не понравилось.

— Как съездили, госпожа? — затараторила Агнесс преувеличенно бодрым тоном. Она улыбалась, но ее движения были суетливыми, а маленькие хитрые глазки впивались в меня напряженным, пытливым взглядом. Служанка явно пыталась понять по моему лицу, известно ли мне про их махинации с продуктами.

— А мы с маленькой госпожой Элизабет так хорошо проводили время. — Толстуха Шарлотта надеялась задобрить меня, используя мою дочь. — Она такая замечательная девочка. Такая хорошенькая малышка. Красавица и умница. Я почитала ей сказку, чтобы она не скучала. И нашла для нее на чердаке рисовальные принадлежности покойной госпожи Дарес. Вам же понравилось рисовать красками, маленькая леди? — она повернулась к Лиззи с наигранным добродушием, за которым угадывался страх. Девочка зевнула и выдернула руку из лапы этой лицемерной бегемотихи.

— Ма… — она хотела назвать меня мамой, но отчего-то запнулась и замолчала.

Я напряглась.

Лиззи смотрела на меня настороженно, с опаской, словно под обликом Клариссы Кейдж вдруг разглядела чужачку, занявшую тело ее матери.

Однако уже в следующую секунду малышка моргнула и робко улыбнулась.

У меня прямо от сердца отлегло. Почудилось. Ни о чем моя милая кроха не догадалась, о подвохе не заподозрила. Просто не до конца доверяла обновленной Клариссе Кейдж и побаивалась называть ее мамой. Бывшая хозяйка моего тела запрещала к ней так обращаться — ненавидела лишний раз вспоминать о том, что у нее есть ребенок.

На застенчивую улыбку девочки я ответила своей ободряющей, и Лиззи нерешительно вложила мне в руку свою ладошку.

Вместе мы вошли в дом. Служанки последовали за нами, напряженные до звона.

— Мы будем готовить ужин? — спросила девочка.

— Да, сейчас мы будем готовить ужин.

Позади раздался приглушенный вздох облегчения. Я почти услышала мысли воровок: «Обошлось, пронесло». Обе решили, что я не в курсе их темных делишек, и расслабились.

— Кстати, — обернулась я к ним с самым грозным видом, и мерзавки тотчас вытянулись по струнке. — Дайте-ка мне ключи от кладовых и погребов.

Шарлотта с Агнесс переглянулись, последняя нехотя отцепила от пояса связку с ключами и опустила на мою раскрытую ладонь.

— Теперь ключи будут храниться у меня. Если вам понадобятся какие-то продукты для готовки, обращайтесь ко мне. Я буду вести строгий учет продуктов.

От былой расслабленности не осталось и следа. Мошенницы снова напряглись, а мне в голову пришла идея. Я придумала, как без скандала преподать им хороший урок и отучить от воровства.

— Я говорила с мистером Джолом.

Имя, прозвучавшее в тишине холла, имело эффект разорвавшейся бомбы. Всего пара слов — а у служанок Его Сиятельства кровь отхлынула от лиц и задергались веки.

Перед тем как продолжить свою речь, я выдержала гнетущую паузу, чтобы еще больше помотать нервы этим змеюкам. Пусть помучаются. Они не жалели больного графа, а я не стану жалеть их.

— Он сказал, что вчера привозил в замок несколько килограммов свежего мяса, две жирных курицы, несколько десятков яиц, бутыль молока, головку сыра, творог, масло, большие копченые колбасы и маленькие пиханные пальцем колбаски.

С каждым моим словом служанки все сильнее бледнели и тряслись. Наблюдая, как страх меняет выражение их лиц, я испытывала тайное злорадство.

— Я крайне удивилась и спросила себя, куда все это могло подеваться. Ведь нельзя же съесть столько продуктов за один день? Верно?

Не зная, как реагировать, кухарка закусила губу, Шарлотта закивала, потом замотала головой и в конце концов втянула ее в плечи.

Я нахмурилась, рассуждая вслух:

— Не хочу верить, что в Вулшире завелись воры. Думаю, я просто невнимательно осмотрела погреб и не заметила эти продукты. Вероятно, они лежали в дальнем углу, куда я не заглянула. Но завтра я спущусь в кладовые и обязательно найду их там. И свинину, и курицу, и яйца, и сыр, и колбасы с колбасками. Правда ведь?