– Ничего не боюсь. Делайте все, что нужно, господин Лоуэлл.

Я выдавила улыбку, стараясь унять колотящееся сердце. Во мне теплилась слабая надежда, что он ничего не заметит. Печать спит. Надо бы придвинуться к Эдвину…

Но с этим ничего не вышло. Ректор, как назло, отошел в сторону, чтобы дать дознавателю пространство для маневра. Лоуэлл призвал элементаль. Я зачарованно наблюдала за тем, как свет стекает с его пальцев и складывается в причудливые переплетающиеся линии. Даже моих скромных познаний в магии хватало, чтобы понять, насколько Лоуэлл хорош в своем деле. Заклинание было безупречным. От силы, которая наполняла его, дрожал воздух. Линии обратились в сияющее облако и окутали мое тело. Я едва не содрогнулась от омерзения. Огонь внутри меня недовольно заворочался. Я чувствовала, как просыпается сдерживающая печать, и молилась, чтобы чужая элементаль внутри меня погасла.

По губам Лоуэлла скользнула победная улыбка. И по его взгляду я с ужасом поняла – он что-то почувствовал. Дознаватель взмахнул руками, и свет вокруг меня рассеялся. Эдвин напряженно спросил:

– Ну что?

Дознаватель помедлил с ответом, и эти мгновения показались мне бесконечно длинными. Мое сердце пропустило удар и забилось снова, когда Лоуэлл заговорил:

– Ничего. Похоже, снадобье оказалось очень сильным. Парочку контрабандистов мы уже арестовали. Но сомневаюсь, что выйдем на заказчика. Подумайте над тем, что я сказал вчера.

Эдвин холодно взглянул на него и отвернулся. А дознаватель произнес, продолжая многозначительно смотреть мне в глаза:

– Был очень рад познакомиться с вами, леди Рокфосс. Надеюсь увидеть вас снова. Думаю, мы еще обязательно встретимся на улицах Хэлмилэна.

После этого он повернулся к Эдвину и добавил:

– Ваша супруга очаровательна. Всегда считал, что рядом с вами задержится только хм… опытная женщина. А вы избрали юную красотку с огоньком. Противоположности притягиваются, как говорится…

Эдвин сухо кивнул и протянул мне руку. Я чудом смогла выдавить прощание и направилась к выходу вместе с фиктивным мужем. Самым сложным оказалось не вцепляться в его ладонь со всей силы. Когда мы сели в карету, Эдвин с досадой сказал:

– Жаль, что Лоуэлл ничего не нашел. Я надеялся на его магию. Что ж, будем искать другие способы…

Он скользнул задумчивым взглядом по моему лицу и саркастично усмехнулся:

– Кажется, ты ему понравилась. Никогда не замечал, что этот сухарь интересуется женщинами. Похоже, “юные девицы с огоньком” по вкусу как раз ему.

В голосе Эдвина промелькнули странные нотки. Но это меня уже не интересовало. Я была уверена, что Лоуэлл почувствовал во мне огненную элементаль, но промолчал. А еще – в том, что у этого молчания есть цена. И при следующей встрече мне ее непременно предъявят. Когда и чем мне придется платить?

Эдвин намекнул на симпатию со стороны дознавателя, но мне в это не верилось. Возможно, его интерес профессиональный? Лоуэлл явно неравнодушен к убийствам, которые происходят в семье Рокфосс. Попытается сделать из меня шпионку? Возможно. В любом случае оставалось только ждать.

Я думала, что мы едем домой, но карета остановилась возле городской площади. Оказалось, что там проходит ярмарка. Я не раз видела такие в Артее. Но тогда мне оставалось только глазеть на диковинные товары и сладости. А теперь Эдвин вел меня по рядам. Я вцепилась в локоть мужа, чтобы не потеряться в толпе. Ректор шагал медленно и послушно замирал у тех прилавков, на которые я заглядывалась. И оказалось, что он готов не только смотреть.

У прилавка с пустынными притираниями никого не было. Смуглокожий человек в полосатых шароварах казался немного грустным. Похоже, здесь его товары могли приобрести очень немногие. Все-таки Хэлмилэн – город на окраине Империи, хоть и достаточно крупный.

Я вдохнула чарующий запах духов и мыла. И невольно остановилась, разглядывая баночки и пузырьки, украшенные изящным орнаментом. Эдвин не стал тянуть меня вперед. Вместо этого ректор окинул взглядом прилавок и с деланным равнодушием спросил:

– Тебе что-то здесь нравится?

Я заколебалась, и он подтолкнул меня вперед со словами:

– Выбирай что хочешь.

Я бросила недоверчивый взгляд на своего фиктивного супруга. Но тот выглядел серьезным. Торговец тут же оживился и начал показывать товар. Я перенюхала почти все, что у него было. Выбрала мыло с необычным пряным запахом, несколько ароматных пузырьков с эмульсиями для кожи, а еще духи. Эдвин не пытался остановить меня. А когда торговец назвал цену, баснословную даже по меркам столицы – расплатился без вопросов. Я прижала к груди мешочек с покупками и почувствовала себя совершенно счастливой. Затем я поладила медальон в виде головы лиса, который носила, не снимая. Мелькнула мысль, что это снова изящный подкуп. Но каждый раз Эдвин умудрялся делать это так, что я не могла на него сердиться.

Стоило мне об этом подумать, как ректор потащил меня к лотку со сладостями. Нежнейшие трубочки с кремом, орехи в меду… глаза разбегались от этого великолепия. А мой фиктивный супруг расплачивался, улыбался и тянул меня дальше. Ярмарку мы покинули только через пару часов. Один из слуг шагал за нами и нес покупки. К этому моменту я уже забыла обо всем, что произошло в кабинете Лоуэлла. Думать о новых проблемах совсем не хотелось.

Но вспомнить пришлось. Мы снова ехали не домой. Эдвин решил перекусить в своем любимом трактире. На ярмарке я успела перепробовать кучу деликатесов, на которые раньше могла только смотреть, и голода не чувствовала. А место напомнило о первой встрече с Лоуэллом и записке. Поэтому в обеденный зал я вошла в дурном расположении духа. И сразу увидела знакомое лицо. Ричард Юманс, улыбаясь, направлялся в нашу сторону. А за столом, от которого он только что отошел, сидела Люция.