В зале больше никого не было. Я всегда любил приходить в суд пораньше. Занять свое место. Прочувствовать зал. А кроме того, мне нравилось наблюдать за физиономиями своих оппонентов, когда, войдя в зал, они обнаруживали, что я уже там – в полной боевой готовности. Это из области психологии. Тонкая форма манипуляции. Я хотел, чтобы мой оппонент чувствовал себя так, словно пришел ко мне домой.

– Как, по-твоему, сегодня все пройдет? – спросил Гарри.

– Зависит от судьи, – ответил я.

– Я уже трижды звонил своей бывшей секретарше, и она так и не сказала мне, какой судья ведет дело. Сказала, что не имеет права. Она, мол, поклялась хранить тайну. Лояльность уже не та, что прежде…

Двери в задней части зала открылись, и я услышал приближающиеся шаги. Одна пара женских каблучков и одна пара ботинок. Обернувшись, я увидел Кейт Брукс, решительно шагающую в нашу сторону, а за ней какую-то высокую даму в кожаной байкерской куртке и тяжелых ботинках. С «Леви, Бернард и Грофф» эта парочка как-то не особо вязалась.

Кейт заняла место за соседним столом защиты, расположенным чуть дальше от центрального прохода. По другую сторону от него стоял стол, отведенный для обвинения. А посередине, чуть в глубине, возвышалась массивная трибуна из красного дерева, из-за которой выглядывала высокая спинка кожаного судейского кресла на фоне американского флага. Проходя мимо моего стола, Кейт поздоровалась с нами.

Гарри встал и представился:

– Я Гарри Форд, консультант Эдди Флинна. А вы кто?

– Кейт Брукс, из «Адвокатского бюро Брукс». А за спиной у вас мой следователь, Блок.

Гарри обернулся, и та высокая дама с короткими черными волосами пожала ему руку.

– Из бывших правоохранителей, насколько я понимаю? – поинтересовался Гарри.

Блок кивнула.

– Простите, не расслышал вашего имени, мисс Блок, – продолжал он.

Блок то ли опять кивнула, то ли мотнула головой, я так и не понял. Все так же молча. Гарри без лишних слов опустился обратно на свое место и опять откинулся назад вместе со стулом.

Я встал и подошел к столу Кейт, которая уже раскладывала на нем свои бумаги. Вытащив из сумки пять разноцветных блоков липучих листочков для заметок и пять разноцветных маркеров, аккуратно выстроила их перед собой. Я не намеревался ей мешать, но хотел убедиться, что правильно ее расслышал.

– Вы сказали «Адвокатское бюро Брукс», верно?

– Верно. Я ушла из «Леви, Бернард и Грофф» около месяца назад.

– Блин, и вы представляете интересы Александры?

– Вот именно, – коротко ответила Кейт.

Я отступил на шаг, чтобы как следует ее рассмотреть. Она словно стала выше ростом. На лице у нее застыла нервная и возбужденная улыбка, но теперь Кейт была действительно похожа на адвоката, а не на затурканного младшего юриста, который каждые десять минут вскакивает со своего места и неистово аплодирует своему боссу.

– Поздравляю, очень рад за вас – и вправду рад. Хотя у меня есть один вопрос. Я не получал никаких ваших ходатайств суду. Насколько я понимаю, вы ведь тоже за то, чтобы разделить слушания?

Теперь настал уже черед Кейт не спешить с ответом и столь же внимательно оглядеть меня с ног до головы. Она оценивала меня, пытаясь понять, какого рода угрозу я собой представляю и какую затеваю игру.

– У нас нет возражений против рассмотрения обоих обвинений в ходе одного судебного процесса, на чем настаивает окружная прокуратура, – наконец ответила она.

Я услышал, как Гарри изумленно втянул воздух сквозь зубы, а передние ножки его стула со стуком опустились обратно на плиточный пол. Он тоже явно не рассчитывал, что Кейт подложит нам такую свинью, хотя ничего удивительного. Она хорошо сознавала, что у нее куда больше шансов в совместном процессе – присяжные скорее поверят Александре, чем Софии. Блестящая стратегия, если не считать одного обстоятельства.

– Я понимаю ход ваших мыслей. Но это большой риск – есть много вариантов, при которых эта ваша стратегия может выйти вам боком, – заметил я.

– Не может. Нам опасаться нечего, это может выйти боком только для вашей клиентки, – ответила она.

– Еще как может – если вы подорвете доверие к моей клиентке, а я, в свою очередь, подорву доверие к вашей. Тогда присяжные не поверят ни одной из подсудимых, и обе будут осуждены. Это все равно что пилить сук, на котором сидит не только ваш оппонент, но и вы сами. Обвинитель может просто выдать каждому из нас пилу и спокойно ждать, пока мы оба не сверзимся на землю.

– Я уже размышляла на этот счет. И не думаю, что вам удастся так уж легко опорочить мою клиентку.