Антуан глубоко вдохнул, перевернувшись на другой бок. Его взгляд упал на потолок, слабо освещённый лунным светом, проникающим через плотные шторы. Каждая тень на стене напоминала ему о том, что отель теперь жил собственной жизнью, став ареной для чего-то страшного и необъяснимого.

Он взглянул на Софи. Её лицо оставалось спокойным, даже невинным. Она и так переживала слишком много за последние дни. Смерть Луизы потрясла её сильнее, чем она готова была признать. Антуан не хотел тревожить её ещё больше. Ему нужно было разобраться самому.

Мысли снова вернулись к морозильной камере. Он помнил, как они укладывали тело Луизы на холодную металлическую полку, как на мгновение задержался взглядом на её неподвижном лице. Антуан никогда не испытывал суеверий, но тогда его кольнуло странное чувство, будто за ними наблюдает что-то невидимое. Это ощущение он списал на усталость и напряжение. Но теперь оно возвращалось с новой силой.

Он сел на кровати, осторожно, чтобы не потревожить Софи. Его пальцы скользнули по полу в поисках тапочек. Лёгкий шелест ткани одеяла заставил его замереть. Софи что-то пробормотала во сне, но не проснулась. Антуан облегчённо выдохнул и медленно поднялся.

Его халат висел на спинке стула. Надев его, он подошёл к окну, отодвинул штору и посмотрел наружу. Снежная буря продолжала бушевать. Огромные хлопья снега крутились в воздухе, заслоняя вид на горы. Всё выглядело так, словно мир за пределами отеля больше не существовал. Это усиливало чувство изоляции, которое давило на него с момента землетрясения.

Его взгляд вернулся к двери. Морозильная камера находилась в подвале, всего в нескольких минутах ходьбы. Почему же он не мог заставить себя просто спуститься туда? Что его останавливало? Антуан попытался найти логическое объяснение. Может, он просто устал? Или боялся, что его подозрения окажутся верны? Но оставаться в неведении он больше не мог.

Он повернулся к кровати. Софи лежала в той же позе, её дыхание всё ещё было спокойным. Антуан знал, что она поймёт его решение, но всё равно чувствовал себя виноватым. Ему не хотелось оставлять её одну, пусть и ненадолго.

– Всего несколько минут, – прошептал он себе под нос, будто пытаясь убедить самого себя.

Однако он не сделал ни шага. Что-то внутри останавливало его. Возможно, это был простой страх. Страх увидеть то, чего он не готов был признать. Антуан снова сел на край кровати, прикрыв лицо руками. Холодок от окна пробирался через ткань халата, напоминая ему о том, что время не ждёт.

Его решение было принято. Он знал, что рано или поздно он должен будет спуститься в морозильную камеру и посмотреть на тело Луизы ещё раз. Но пока он оставался в этой комнате, среди знакомых вещей и рядом с Софи, которая своим присутствием дарила ощущение хоть какой-то нормальности.

Антуан поднял голову, его взгляд упал на дверную ручку. Теперь она казалась ему порогом между двумя мирами: одним – привычным и безопасным, и другим – полным мрака и тайны. Но он знал, что второй мир уже начал поглощать их всех.

Тепло спальни больше не приносило успокоения, а мягкий свет ночника лишь подчёркивал беспокойство в его душе. Он снова посмотрел на Софи. Её дыхание было ровным, а лицо безмятежным, словно она нашла укрытие от всей этой тревоги. Но Антуан знал, что её спокойствие обманчиво. За этим фасадом скрывалась хрупкость, усиленная недавними событиями.

Он нервно поправил халат, прежде чем подняться. Тапочки приглушили звук его шагов, когда он приблизился к двери. Антуан оглянулся на Софи в последний раз, задержав взгляд на её тонких чертах. Ему не хотелось оставлять её, но он понимал, что если останется здесь, то не сможет уснуть. Сомнения разъедали его, как яд, медленно, но неумолимо.

Дверь тихо скрипнула, когда он приоткрыл её. Шум был настолько незначительным, что даже не потревожил ночную тишину, но для Антуана он прозвучал, как выстрел. Он замер, прислушиваясь, но Софи продолжала спать. Сделав глубокий вдох, он шагнул в коридор.

Лунный свет едва проникал через окна, а настенные бра тускло горели, отбрасывая мягкие тени. Коридоры «Ля Вертиж» ночью напоминали лабиринт, созданный для испытания человеческой души. Стены становились выше, чем обычно, а редкие звуки, вроде скрипа половиц, заставляли сердце ускоренно биться.

Антуан старался идти уверенно, но его шаги выдавали страх. Он вспоминал путь к морозильной камере, просчитывая каждый поворот. Лестница, ведущая вниз, встретила его ледяным воздухом, струящимся из подвала. Здесь было холоднее, чем он ожидал. Сквозняки пробирались сквозь халат, и он зябко закутался плотнее.

На секунду он остановился, положив руку на перила. Ему показалось, что он услышал что-то – едва уловимый шёпот или, возможно, звук шагов, эхом раздающийся в темноте. Но, посмотрев назад, он увидел лишь пустоту. Коридор был безмолвным. Это просто игра воображения, сказал он себе, заставляя снова двигаться вперёд.