Их разговор прервал глухой звук шагов. Пьер Моро вошёл в вестибюль, его лицо, как всегда, было непроницаемым. Он остановился у камина, бросив короткий взгляд на картину.

– Вы опять о ней, – сказал он, его голос был ровным, но с едва уловимой усталостью.

Катрин повернулась к нему, её глаза блеснули.

– Пьер, вы знали, что она изменится? – спросила она.

– Я не могу знать то, что не могу объяснить, – отрезал он, но его взгляд задержался на картине чуть дольше обычного.

Ренар внимательно наблюдал за ним, но не стал вмешиваться.

– Это место, как и картина, живёт своей жизнью, – наконец сказал Пьер. – И иногда мне кажется, что оно знает нас лучше, чем мы сами.

Эти слова повисли в воздухе, как предостережение. Катрин сжала руки сильнее, её взгляд был устремлён на картину, которая, казалось, смотрела в ответ.

– Если это так, – тихо произнесла она, – то что нам делать?

Пьер пожал плечами, его лицо оставалось спокойным.

– Ждать, – ответил он. – И надеяться, что мы не узнаем ответа слишком поздно.

Ренар и Катрин стояли, словно застывшие, на фоне мрачного полотна с изображением маркиза де Сада. Картине сама дышала и жила своей жизнью. Фигура Антуана на холсте, отчётливо прорисованная, словно наблюдала за ними с тихим укором.

– Нам нужно понять, что стоит за этим, – негромко сказал Ренар, нарушая тишину. Его голос прозвучал глухо, как будто был частью атмосферы этого места.

– Где же искать ответ? – с лёгким сарказмом отозвалась Катрин, не в силах скрыть тревогу. – Здесь, перед этой картиной, или в пустых коридорах?

Ренар чуть нахмурился, уставившись в пустоту.

– Библиотека, – сказал он, наконец. – Там могут быть записи. Старые каталоги, документы. Возможно, что-то из истории отеля поможет нам понять, что происходит.

Катрин посмотрела на него с сомнением, но быстро посерьезнела.

– Хорошо. Это лучше, чем стоять здесь, – ответила она.

В библиотеке «Ля Вертиж» царила зловещая тишина, нарушаемая лишь их шагами. Тёмные деревянные полки поднимались до самого потолка, а тяжёлые шторы наполовину закрывали окна, лишь слегка пропуская свет зимнего утра. Катрин закрыла за собой дверь, и помещение стало ещё более изолированным от внешнего мира.

Ренар подошёл к центральному столу. Его взгляд задержался на массивной книге в кожаном переплёте, лежащей под стеклом.

– Вот то, что нам нужно, – произнёс он. – Но витрина заперта. Кто-то из персонала должен знать, где ключ.

Катрин осмотрелась, её взгляд задержался на портрете неизвестного человека, висевшем у входа. Его глаза, написанные с пугающей точностью, словно следили за каждым её движением.

– Интересно, насколько владелец отеля готов делиться своими тайнами, – сказала она с лёгкой насмешкой.

– Вопрос в том, знает ли он их сам, – заметил Ренар.

Он отошёл от витрины и медленно прошёл вдоль полок, его пальцы скользили по корешкам книг, оставляя невидимые следы в пыли.

– Здесь слишком много пространства для молчания, – задумчиво сказал он, разговаривая с собой.

Катрин не ответила. Её внимание привлекла книга, стоявшая немного в стороне от других. Она протянула руку, чтобы достать её, и с трудом вытащила массивный том. Обложка была потёртой, а название почти исчезло.

– Это что-то вроде каталога? – спросила она, перелистывая первые страницы.

Ренар подошёл ближе и заглянул через её плечо.

– Это похоже на реестр имущества отеля, – сказал он. – Возможно, тут есть что-то о картине.

Катрин медленно листала страницы, её взгляд пробегал по старым записям. Бумага пожелтела и стала хрупкой, но текст оставался читаемым.

– Здесь есть что-то о холсте, – сказала она, её голос слегка дрогнул. – «Приобретено в 1879 году. Автор неизвестен. Предположительно, XVII век. Тема: потусторонние силы».

Ренар нахмурился и пальцы его сжались на краю стола.

– Это слишком поверхностно. Нам нужны детали. Кто привёз её сюда, зачем?

Катрин продолжила читать, но записи внезапно оборвались. Остальная часть страницы была вырвана. Она подняла взгляд на Ренара:

– Как удобно, – сухо заметила она.

Ренар выпрямился, его глаза загорелись:

– Это не случайность. Тот, кто удалил эти страницы, знал, что делает.

Катрин отложила книгу в сторону.

– Значит, кто-то здесь больше знает о картине, чем мы.