— Я просто рядом посижу.

— Книжку отдай, — проворчал я. — Все, теперь точно не мешай.

Я сел поудобнее и начал усиленно дышать, как учила меня бабка Анфиса. Сначала ничего не происходило. Я продолжал видеть призрака и слышать его последние слова.

В итоге не заметил, как сам их стал повторять.

— Будет так, как я сказал, и точка, — бормотал я, впадая в оцепенение.

И вдруг призрак застыл, а вихри вокруг него тревожно взвились. Раздался низкий гул, от которого внутри все скрутилось, а душа ухнулась в пятки. Стараясь не обращать на это внимание, я продолжал дышать.

Вскоре вокруг нас вместо яблоневого сада проступили черные скалы, а деревья скрылись под вихрями алого тумана.

Я перешел на Изнанку.

— Получилось! — я радостно подпрыгнул, чуть не выронив книгу.

Передо мной, по колено в густом мареве стоял крупный полупрозрачный мужчина в простых штанах и рубахе.

— Зачем ты взял мою книгу? — прошелестело в голове.

Он еще и разговаривал!

— Я друг Санька, то есть племянника вашего, Александра, — торопливо ответил я, боясь, что дух вот-вот исчезнет. — Книга нужна, чтобы связаться с вами. Что с вами случилось?

— Яблоко на темечко упало, — мне послышался в его словах смех. — Убили меня, болваны жадные.

— А кто? Неужели братья?

— Они самые. Знали, что деньги у меня водились. Все просили в долг, а я не давал. Промотают же все. Так зачем ты книгу приволок?

— Подождите, рано еще. Я еще главного не узнал.

— Что тебе нужно?

— Александр просил узнать, почему вы ему землю оставили.

— Еще один жадный! А ведь я на него возлагал большие надежды.

— Да нет же! — разозлился я. — Ему она вовсе и не нужна, поэтому так удивился вашему завещанию. А ещё за библиотеку переживал. Теперь ни вас, ни книг не осталось.

— А томик стихов просто так из тайника забрали? — грозный шепот едва не проломил мне череп.

— Александр сказал, что это ваша любимая книга. Без нее я бы вас не нашел, — терпеливо повторил я.

— Неужели помнит? — полупрозрачная фигура на миг пропала с глаз и снова появилась. — А ты знаешь, что эти книги очень дорогие?

— Да, он сказал. Очень распереживался, так как думал, что ваша супруга продала их.

— Нет, не она. Я бы не дал.

— Так, вы же мертвый! — укоризненно сказал я.

— А это уже не важно. Передай племяннику, чтобы он скорее на участок пришел, а то я все боюсь, что родственнички вперед него туда наведаются, а тогда не видать мне спокойствия. А теперь отпусти. Тошно мне уже.

— Последний вопрос, — остановил я его мельтешение. — Почему двор в таком упадке?

— Двор? Да-да, я совсем перестал им заниматься. Силы уже не те. Все время занимался работой. Надо же дочери приданое хорошее оставить. А теперь уже, кто знает, как получится. Небось все сундуки уже выпотрошили.

Его ответ меня очень удивил, на вид весьма крепкий мужик.

— А давно силы-то уходить стали?

— Ты же сказал, что остался лишь последний вопрос! — силуэт Евгения заколыхался и почти растворился в алом тумане.

— Отвечай, — жестко сказал я.

— Так, месяца два уже, — нехотя ответил Евгений. — Дела в гору пошли, вот и довел себя.

— Либо другие. А еда вкус не поменяла?

— С чего ты решил? — призрак приблизился и застыл совсем близко от моего лица.

— Подозрительно все это.

— Да уже все равно. Наследство, поди, через месяц исчезнет. Весь труд коту под хвост. Надежда только на Сашку.

— Вы бы хоть подсказку ему оставили. А если бы не я? Как он узнает о ваших мыслях.

— Он все поймет, — силуэт стал плотнее и, кажется, даже подрос. — Только смотри, чтобы Сашка точно дошел до своей земли.

— Ладно-ладно, обещаю. Только я не знаю, как вас отправить дальше.

— Я сам уйду, когда все случится.

Он вытянул вперед призрачную руку, и я машинально ее пожал.

Не встретив сопротивления, пальцы прошли сквозь исчезающего Евгения, и их тут же пронзила острая боль. Резко отдернув мокрую ладонь, я охнул и кулем упал на пыльную землю.

Внутри меня все горело огнем, но я даже закричать не мог.

Сколько я так провалялся, полыхая болью, не известно. Просто лежал и мечтал о том, чтобы это поскорее закончилось.

— Так вот, как оно бывает, — на грани сознания я услышал знакомый насмешливый голос. — Печально.

— Помоги… — прохрипел я.