— Никаких теневиков, — строго сказал я. — Если вы спугнете Юрия, то все провалится. Не переживайте, Никита Михайлович! Я знаю, как сделать так, чтобы вы нас слышали. Для этого у меня есть один любопытный артефакт. Вернее, парочка артефактов. Один из них я попрошу привезти к вам в управление, а второй — в мастерскую Гораздова. Вы сможете слышать наш разговор, сидя в своем любимом кресле.

Я не просто так упомянул кресло начальника Тайной службы. Мне довелось видеть этот предмет мебели, и я был глубоко впечатлен. Кресло казалось огромным — спинка чуть ли не в рост человека, широкие мягкие подлокотники, обтянутые черной кожей.

А еще это кресло благотворно влияло на сидящего в нем человека. Посидев часик, человек вставал с ощущением, что прекрасно выспался. Для этого на мебель были наложены специальные чары.

Без такого кресла Зотов давно бы сгорел на работе, даром, что он могущественный маг.

— Хорошо, — сказал Зотов. — Ваш план принимается. Мне самому любопытно, что из всего этого получится, господин Тайновидец. Только с одним условием…

— Рассказать вам потом все подробно? — рассмеялся я.

— Да вы еще и провидец!

— Догадаться было не сложно. Непременно расскажу, Никита Михайлович.

— Когда вы собираетесь назначить Юрию встречу? Сегодня?

— Нет, — с улыбкой ответил я. — Недавно один опытный человек сказал мне, что преступник должен помучиться ожиданием. Поэтому встречаться с Юрием я буду завтра. Я вам сообщу.

— Хорошо. А теперь я должен идти. Кажется, у моего менталиста что-то получилось. И князь Горчаков, к счастью, не превратился при этом в горстку пепла.

Даже занимаясь важными делами, я не забыл о просьбе Библиуса. Поэтому, выйдя из ворот госпиталя, направился через площадь к трактиру «Долгожданная радость». Я бы не удивился, узнав, что трактирщик устал меня дожидаться и отправился отдыхать — все же, я задержался в госпитале куда дольше, чем ожидал.

Но, к моему удивлению, трактир оказался не только открыт, но и полон посетителей. Во всем зале нашлось только одно свободное место, напротив которого стояла табличка «Занято».

— А вот и вы, господин Тайновидец! — приветствовал меня трактирщик, появляясь из дверей кухни. — Присаживайтесь!

Он собственноручно убрал со столика табличку и обратился к остальным посетителям:

— Ужин будет через минуту!

Надо ли говорить, что завсегдатаи трактира смотрели на меня с уважительным изумлением? Еще бы — всего за две встречи я завоевал такое расположение бывшего императорского повара. Не удивлюсь, если об этом напишут в утренних газетах.

Я приветливо улыбнулся присутствующим и скромно опустился на стул. Это словно послужило сигналом — в воздухе немедленно замелькали тарелки с горячим.

На этот раз нам выпало счастье насладиться цыпленком под кисловатым и пряным соусом. Нежное белое мясо таяло на языке, заставляя жмуриться от удовольствия.

Я прикончил свою порцию буквально за минуту и только тогда сообразил, что целый день ничего не ел.

Как же хорошо, что на свете есть трактиры, которые открываются именно в то время, когда это необходимо!

Дополнением к цыпленку послужил бокал хорошего сухого, которое отличалось терпким вкусом и отлично утоляло жажду.

А затем господин Иевлев подал десерт.

Я точно не знаю, что это было. Кажется, бисквит, пропитанный апельсиновым соком, украшенный сливочным кремом и посыпанный шоколадной крошкой. К этой роскоши полагалась чашка отличного кофе, который господин Иевлев сварил специально в мою честь. Это мне сообщил сосед по столику.

— Раньше здесь никогда не подавали кофе, — испуганным шепотом сказал он.

— А вы давно здесь бываете? — поинтересовался я.

— С самого открытия «Долгожданной радости». Уже десять лет.

Когда тарелки опустели, трактирщик появился в зале. Получил заслуженные аплодисменты и двинулся между столиками, привычно сгребая монеты в карман фартука.

Подойдя к нашему столику, господин Иевлев задержался и поставил передо мной коробку, перевязанную алой лентой.

— Это для вашего друга, — ворчливо сказал он, пряча улыбку в седых усах.

— Благодарю, — улыбнулся я.

Я покинул «Долгожданную радость», осторожно прижимая к себе коробку. Снаружи окончательно стемнело. В небе над столицей мерцали звезды, а на площади зажглись фонари. Они висели в воздухе, и каждый фонарь был похож на яркую птицу.

Я свернул за угол и решил, что ждать больше незачем. Зотов уже приставил теневика к Юрию Горчакову, так что я мог действовать.

Я припомнил надменное лицо Юрия, усмехнулся и послал ему зов:

— Юрий Николаевич, это Александр Воронцов. Я хочу с вами поговорить.