Кожа вокруг ран была покрасневшей и раздражённой, а кровь текла из порезов за воротник его рубашки.

— Квентин, — сказала она, не зная, что ещё добавить. Она сняла свитер с головы, радуясь, что под ним надела майку, и прижала её к его шее.

Он воспользовался моментом, чтобы еще раз внимательно осмотреть её в этом тесном пространстве.

— Всё в порядке. Мне не больно.

Они вернулись на чердак, и теперь оказались в еще более тесном пространстве: Квентин стоял на коленях, а Эмбер сидела, подтянув ноги к себе.

— Нам нужно выбраться отсюда, — он показал это жестом, но добавил и голосом, его слова едва ли были громче шепота. Тон был мягким и глубоким, как тёплая вода, которая струилась по её коже. Затем его взгляд встретился с её, и она захотела, чтобы эта вода поднялась и утопила её. Слезы защипали глаза, и она снова вонзила ногти в ладони, стараясь выжать хоть каплю крови. После долгой паузы она отвела взгляд и посмотрела в угол, куда убежал демон. Там не было ничего, кроме полок с товарами и художественными принадлежностями, но она чувствовала его, когда он схватил её. Прочла его. Почти потерялась в нём, как это иногда случалось с её клиентами.

— Он злой, — произнесла она тихо.

Квентин последовал за её взглядом и кивнул. — Я тоже это почувствовал.

— Он ищет кого-то. Ждёт кого-то. Кого-то, на кого он страшно злится, — сказала Эмбер.

Когда она вернулась взглядом к Квентину, он смотрел на её губы. Она знала это чувство.

Его губы были полнее, чем у большинства мужчин, мужественной формы, обрамленные здоровой щетиной, немного темнее его волос. Он резко пришёл в себя и продолжил осматривать её, проводя рукой по спине, ища раны.

— Я в порядке, — сказала она.

— Нет, он похитил только тебя. Нам нужно выбраться отсюда, — он окинул взглядом помещение, в поисках пути к спасению. Два небольших круглых окна пропускали свет —

одно в передней части дома, другое сзади. Но соборный потолок не имел других отверстий.

Других путей отступления не было, даже если бы они смогли преодолеть барьер демона.

— Нам нужно спуститься вниз, — Квентин показывал всё жестами, минимально используя голос. Эмбер удивилась, почему он так поступал, ведь теперь он так хорошо говорил. Он прикусил губу, и сказал: — У меня был план.

— Чтобы вытащить нас? — спросила она.

Он не смотрел на неё, но всё равно кивнул. Как? Как он её слышал? Она отодвинула свитер.

Его шея всё ещё кровоточила, и она снова прижала ткань к его коже.

— Соль, похоже, хорошо помогает.

— Ага, и это была последняя, — он нахмурился, посмотрев на неё. — Ты портишь свою футболку.

— Свитер, — поправила она его. — Мне все равно. Ты в порядке?

Её вопрос, похоже, удивил его, и он показал жестом: — Всегда.

Он сказал это ей столько раз. Именно эти слова.

— Ты останешься со мной?

— Всегда.

— Ты будешь рядом со мной?

— Всегда.

— Ты будешь любить меня?

— Всегда.

И она поверила ему. До глубины души.

— Ему больно, — сказала она.

Когда Квентин поднял бровь, она пояснила: — Соль. Она причинила ему боль. Я

почувствовала это. Она обжигала, как кислота.

Квентин замер и спросил: — Тебе больно?

Как будто ему было не всё равно. Как будто её боль что-то значила для него.

Помни, кто он, Эмбер. — Нет. Всё в порядке. Я тебе говорила. — Она пыталась подняться, но его рука всё ещё была у неё на талии, удерживая внутри круга. Он поднял ее на ноги, как будто она ничего не весила, а затем прижал к себе, чтобы поддержать. — Насколько больно?

Она отодвинула его руку. — Очень, но он всё равно может напасть.

— Нам придётся рискнуть, — он опустился на одно колено и жестом показал: — Когда я разрушу круг, беги.

— Я не думала, что круг удерживает нас здесь.

— Он не держит, но мне нужна соль.

— А, точно. — Её пульс начал ускоряться.

— Нам нужно попасть в круг на кухне.

— Хорошо. — Она кивнула, пытаясь выглядеть уверенно. — Я справлюсь. Что потом?

Он оглянулся через плечо.

— Я же говорил. У меня есть план.

Она посмотрела на него с подозрением.