— О каких-то совсем уж очевидных вещах он говорит, — зевнул Юджин Сернан. — Тектонические разломы, плазма, токи, магнитные поля… Это даже мне известно. Как могли плазмоиды на Юпитере эволюционировать до разумных существ, вот в чём вопрос!

— Ты будешь смеяться, — сказал Валерий Фёдорович, но я знаю человека, который на полном серьёзе считает, что шаровые молнии, равно как и другие плазмоиды у нас, на Земле, разумны. Он их изучает. Есть у нас под Волгоградом такая Медведицкая гряда, как раз на тектоническом разломе расположена. Там, говорят, много всяких аномальных явлений происходит. В том числе и плазмоиды являются регулярно.

— Волгоград — это бывший Сталинград? — уточнил Юджин.

— Он самый. А до этого Царицын.

— Особое место для вас, русских, если я правильно понимаю. Священное.

— Так и есть, — подтвердил Быковский. — Но при чём здесь это?

— Просто вспомнил. Мне отец рассказывал, как они во время войны слушали радио и переживали за вас в Сталинграде — выдержите вы этот страшный удар немцев или нет. Выдержали. И крепко ударили в ответ. Что до твоего знакомого… Мало ли сумасшедших? У нас, в Штатах, их тоже хватает.

— Забавно, — заметил я. — Ещё не так давно сумасшедшими считали всех, кто верит в инопланетян. Не до такой степени, чтобы отправлять их в психиатрические лечебницы, но тем не менее. И что теперь?

— Ты что же, хочешь сказать, что все плазмоиды и впрямь разумны?! — разгорячился Сернан.

— Откуда мы не знаем, что кит есть не огромных масштабов бактерия? — спросил я.

Быковский расхохотался.

— Издеваешься, да? — догадался Юджин. — А ещё русский. И с этим молодым человеком мы преодолели двести тридцать девять световых лет!

— Ни в коем случае, — заверил я. — Просто вспомнил маму одного своего друга детства. Роза Соломоновна её зовут. Как-то при ней зашёл разговор о том, чем питаются киты. Роза Соломоновна настаивала на рыбе, вероятно путая китов с кашалотами. Я сказал, что киты питаются планктоном. «Что такое планктон?» — спросила Роза Соломоновна. Я принялся объяснять. Мол, это такие мелкие рачки, икринки, личинки, простейшие и даже бактерии. На слове «бактерии» Роза Соломоновна меня перебила и выдала эту историческую фразу про кита, которую я запомнил на всю жизнь.

— Какая интересная женщина! — восхитился Юджин.

— Ты даже не представляешь, насколько, — сказал я. — Но что-то в её словах есть, согласись. Откуда мы не знаем? И так далее.

— Философия, — махнул рукой Сернан. — Это всё философия. Любой вопрос можно перевести в философскую плоскость и рассуждать о нём до полного заворота мозгов. А мне конкретно интересно. Как плазмоиды на Юпитере смогли обрести разум?

Малыш, который до этого, не спеша, летал по столовой, завис перед нами и дважды «мигнул» (так разгорается и теряет яркость электрическая лампочка при скачущем напряжении).

Это означало, что ему хочется пообщаться.

Ему всегда хотелось общаться, но мы договорились, что просить об этом он будет только тогда, когда вопрос покажется ему действительно важным. При этом Малыш честно старался учить слова гарадского и русского языка, соотнося их произношение с визуальными образами, которые я или Джиа ему посылали. Хотя сама идея вербального общения была для него абсолютно незнакомой. Но ему было интересно, а это главное. Дети быстро учатся. Не только человеческие.

Я вошёл в орно.

— Что, Малыш?

— О чём вы разговариваете? Мне показалось, что о нас.

— Частично. Мы говорили о том, как те или иные живые существа становятся разумными.

— Этого никто не знает, — авторитетно заявил Малыш.

— Почему же. Мы считаем, что разум возникает постепенно.

Малыш рассмеялся, по его «телу» пробежали весёлые искры-огоньки.

— Как это — постепенно?

— Шаг за шагом, — постарался объяснить я и послал картинку из Детской энциклопедии. Картинка изображала эволюцию человека от обезьяноподобного существа до прямоходящего кроманьонца.

— Вы ошибаетесь, — очень по-взрослому сказал Малыш. — Никто не знает, как возникает разум. Но все знают, что он возникает сразу. Как вспышка света. Как мысль.

— Так родители тебе рассказывали?

— Да. У нас есть существа, похожие на нас. Но у них нет разума, и он никогда не возникнет сам по себе. Пусть хоть великое множество приливов пройдёт. Думаю, у вас тоже есть такие существа.

— Есть, — подтвердил я. — Мы называем их животные. Скажи, Малыш, а как вы себя называете?