Достало всё! Пора закончить этот бесконечный день, который растянулся как резина!

Часы в зале пробили ровно двенадцать раз, когда Лена фурией слетела по лестнице на первый этаж. Замерла, остановившись возле нижней ступени. Прищурив веки, огляделась. Мрак полностью поглощал пространство вокруг. И в этой оглушающей тишине только слышно как тикают часы и задувает не по весеннему сильный ветер на улице.

Нос уловил крепкий запах табака с ментолом. Глаза заметили в углу зала возле окна чьё-то шевеление. Щелчок — и в той части загорелся тусклый напольный торшер.

Старуха сидела в мягком кресле с прямой спиной и неспешно выпускала дым изо рта. Взгляд пронизывал до самой души, выискивая там потайные углы.

Гостья молчаливо подошла ближе, стараясь сдержать подступающий кашель, и только сейчас заметила, что с подлокотника все это время свисало аккуратно сложенное пальто. Её.

Пройдясь старческими пальцами по его поверхности, хозяйка дома снова затянулась. Смахнула пепел в ажурную тарелку, в которой уже скопилась приличная кучка окурков. И разлепив морщинистый рот, тихо прохрипела.

— Ты кого-то ищ ешь?

— Гриша где? — с вызовом.

— Кажется ваше свидание подошло к концу, дорогая, — и она вытащив из длинного мундштука остаток сигареты, вдавила его пальцами в пепельницу, безотрывно глядя на Лену своими стальными зрачками.

Лена

— Давай договоримся, — старая леди, отставив тарелку и мундштук на подоконник, чинно сложила ладони на своих коленях.

Посмотрела с вызовом (собственно, как и всегда) снизу вверх, кашлянула, прочищая горло.

— О чём?

Вслух. В то время как мысли в голове кружили только об одном:

«Если бы Гриша не смылся, всё бы обязательно случилось».

От тех картинок, которые вставали перед глазами, волна жара безустанно бегала по телу, зажигая уши и лицо.

Елена Генриховна, не догадываясь о том, что творилось в голове гостьи продолжала:

— Я расскажу тебе очень увлекательную сказку, а ты взамен выполнишь мою просьбу.

Лена, подхватив зубами нижнюю губу, размышляла. Ей бы Гришу, с ним поговорить, узнать что произошло. И если она сейчас просто проигнорирует его бабушку, пройдя мимо, это сильно ухудшит и без того плохо сложившееся о ней впечатление?

«Гадство, похоже, миновать молчаливо эту грымзу не удастся».

— Какой-то уж не очень равноценный обмен, — хмыкнула, оттягивая ненадолго время, чтобы дать себе возможность окончательно смириться с неизбежным.

— «Се ля ви», — старуха развела руками и впервые улыбнулась глазами. Отчего её облик немного преобразился: черты лица стали мягче, привлекательней.

Лена, которая уже была готова морально защищаться от нападок хозяйки дома, моментально сдулась. Запихав поглубже удивление, покорно прошла к лестнице и опустилась на нижнюю ступень.

Что ж. Если эта особа хочет поговорить, она её выслушает. По крайней мере, Лена точно задолжала за сегодняшний «нежданчик» в виде своей персоны и потрёпанных нервишек великовозрастной мадам.

— Я слушаю, — поправив полы многострадальной юбки, положила ладони на колени зеркаля позу старухи.

Та хмыкнула.

— Хм… ну что ж… по крайней мере, ты не глупа…

— Благодарю, взаимно.

Ааа! Капец! Челслово это вырвалось само!

Вновь подобралась, чтобы словесно отбиваться, как тут же озадаченно замерла. Кажется, Елена Генриховна после полуночи превращается из сварливой грымзы в обычную уставшую старуху. Потому что на колкий выпад гостьи совершенно не отреагировала. Вместо этого она молчаливо уставилась в окно. Глаза, испещренные мимическими «паутинками», застыли, будто мысли их хозяйки погрузились в вечность.

— Вы хотели что-то сказать? — поторопила Лена, когда ожидание переползло за две минуты.

«Где же носит Гришу? Куда можно было так надолго смыться?»

— Нетерпеливая, — усмехнулась старуха, возвращая взгляд, — А вот Гришенька с детства умел сдерживать ненужные порывы. Ох, — она сквозь накатившие слёзы улыбнулась, — он всегда был таким спокойным мальчиком. С тех самых времён, как Пашенька его усыновил. — Седые брови поднялись, как бы вопрошая вместе с хозяйкой: — он говорил, что неродной сын Павлуше?

Лена, недоумённо мотнула головой. И пожилая леди снисходительно кивнула, словно в подтверждение своим мыслям:

— Я так и подумала. Ну да ладно, простим эту вольность Григорию, вы же не знали, что он даже с самыми близкими не делится переживаниями. Куда уж проходной девчонке. — Зубы Лены на этой фразе скрипнули. Нет, старая перечница себе не изменяет, так бы и дать чем-нибудь тяжёлым по её голове, но молча растянув губы в напряженной улыбке, приходилось слушать продолжение. — И Валечка, беря с него пример, стал таким же, хотя ребёнком был очень доверчивым и открытым…