Прежде чем я успеваю принять решение, происходят сразу два события: гудит мой телефон и из дома доносится зовущий меня голос Эмилии:

— Анна! Тебе посылка!

Привезли одежду. Я спешу через весь дом к передней двери, чтобы забрать у почтальона посылку.

Вернувшись в домик у бассейна, я примеряю все заказанные вещи. Три сарафана и длинную синюю юбку; все — с карманами. Две новых майки. Две шляпы от солнца с висящими полями. Я так увлечена этим персональным модным показом, что забываю о непрочитанном сообщении, пока телефон не гудит еще раз.

• Забыл сказать, что на эти выходные мы уезжаем к маминым друзьям в город.

• Смотреть кино было весело. Повторим, когда я вернусь?

Хм… Я смотрю на экран и чувствую постепенно охватывающую меня досаду.

• Конечно. Удачно повеселиться!

Кто ж на праздники едет из Хемптонса в город? Четыре дня свободы начинают казаться невыносимо долгими. Телефон оживает снова.

• Это вряд ли (((

Повесив новые платья в шкаф, я решаю, что поход в город — как раз то, что мне нужно. Сделаю пару набросков. Может быть, перехвачу суши в том кафе, которое на прошлой неделе упоминали Мартина и Астер. Постараюсь, чтобы день не прошел даром.

Я перехожу к последней главе книги и отправляю в рот третий кусочек ролла с авокадо и тунцом, когда загорается экран телефона. Я хватаю его со стола, надеясь на весточку от Кейдена. Может быть, они поедут только завтра? Не с моим везением.

• Угадай, где я?

Я проглатываю наживку.

• На Брайтон-Бич в кафе со скатертями в черно-белую клетку)))

Кейли в ответ присылает селфи. Приходится прищуриться, чтобы разглядеть фон. Кресло в поезде, зеленые вспышки за окном. Это явно не метро. Она на железной дороге.

• Приезжаю в Бриджхемптон в 14:15. Встреть меня.

Это не вопрос. Боже! Я и сама-то забыла, что у меня четвертого выходной. Но вдруг приходят воспоминания о нашем разговоре: Эмилия, должно быть, сказала мне об этом на собеседовании, как и напомнила Пейсли, потому что Кейли закатила скандал из-за того, что я согласилась на эту работу, а я упомянула об этом выходном, словно помахала перед ней оливковой ветвью. Воспоминание промелькнуло и исчезло. А теперь вернулось. В животе что-то слегка сжалось.

Последние несколько недель у меня в голове творилась полная каша, но Кейли за любое обещание цепляется бульдогом. Она могла бы написать мне, уточнить, все ли в силе. Но зачем портить сюрприз, верно? Я корчу рожу отражению в тарелке с супом мисо, не зная, надолго ли она собирается здесь задержаться.

Через два часа я сижу на станции в машине Эмилии и жду поезд Кейли. Пришлось долго извиняться перед Эмилией, что предупреждаю о гостях в последнюю минуту, но она, к счастью, была слишком поглощена собственными планами на выходные, и это обеспокоило ее не так сильно, как я опасалась. К тому же она еще не знает Кейли.

Когда в 14:24 приходит поезд, я сижу, вцепившись в руль до побелевших костяшек пальцев, хотя мотор выключен. Наверное, оно и к лучшему, что я забыла о ее приезде. Я бы волновалась всю неделю, а вместо этого все беспокойство оказалось сжато в последние два часа. Без Кейли брать на себя ответственность было нелегко, но я справлялась. Старалась, во всяком случае. Какой я стану тогда, когда она будет здесь напоминать мне о прежней жизни? Я стискиваю зубы и открываю дверцу машины.

Голос Кейли я слышу едва ли не раньше, чем вижу ее саму.

— Простите! Пропустите! У меня срочное дело! — она проталкивается через толпу у спуска с перрона. Золотистые волосы до пояса развеваются за спиной, на плече — лиловый рюкзак размером с нее саму. Он шел в комплекте с моим чемоданом. Кейли взяла его взаймы для школьной поездки в девятом или десятом классе, и с тех пор он так и остался у нее.

Ila ней крошечные белые шорты и ярко-оранжевый топ, открывающий бронзовые от загара руки и неоново-зеленый пирсинг на пупке. Это что-то новенькое. Она резко останавливается прямо посреди пандуса, и прочим пассажирам приходится огибать ее с обеих сторон ворчливым потоком. Она вскидывает руку и начинает лихорадочно махать мне, будто я могла ее не заметить.

— Анна!

— Привет, Кейли! — я заставляю себя широко улыбнуться в ответ. — Спускайся! Ты всех задерживаешь!

Она сбегает по пандусу, и не успеваю я понять, что происходит, как вокруг меня образуется целый кокон из переплетенных рук, волос и жара от нагретого летним солнцем тела. Я напрягаюсь на мгновение, а потом даю телу расслабиться в объятиях лучшей подруги. Ничего не могу с этим поделать. Несмотря ни на что, я по ней соскучилась.

Если Кейли и злится на меня до сих пор, она не подает вида. Устроившись на пассажирском сиденье, она рассказывает обо всем, что я пропустила за эти две недели. Впрочем, совсем немного и пропустила. Пупок она проколола в день моего отъезда — сделала себе подарок на выпускной. Мне немного завидно. Кейли уже восемнадцать.