— Зоуи? — раздается мужской голос.

Я стягиваю шляпу с лица и поворачиваюсь. Рядом со мной на полотенце Кейли растянулся Макс, но самой Кейли не видать. Мы держимся за руки, и его бок прижимается к моей руке.

— Ты проснулась… — говорит он.

Его голос тусклый и неровный. Напоминает ртуть в старом градуснике. Он очень, очень пьян. Я вырываю руку из его руки.

— Ты назвал меня Зоуи!

— Что? — он сидит, уставившись на собственную ладонь и словно недоумевая, куда делась моя, потом хлопается на бок и смотрит на меня.

— Проехали.

Я встаю на колени и принимаюсь рыться в сумке в поисках футболки. Все тело покрылось гусиной кожей и стало насыщенно-розовым. Когда приедем домой, я буду одного цвета с азалиями Эмилии. Чудесно!

— Где Кейли? — спрашиваю я, натягивая футболку через голову и пытаясь отыскать в сумке шорты.

— Кто?

— Ты серьезно? Кейли, моя подруга. Ты с ней весь день любезничал.

Лицо Макса расплывается в широкой пьяной улыбке.

— Шучу, — говорит он, но я ему не верю и смотрю с подозрением.

— Эй, расслабься. Я не знаю, где она. Сэм и Шири пошли окунуться; кажется, я видел, что она пошла с ними.

Я осматриваю берег, но солнце уже почти зашло, и трудно различить, кто есть кто в этом полчище людей, плещущихся в прибое.

Я начинаю поворачиваться обратно к Максу, но не успеваю закончить движение, как его губы впиваются в мои, и мы целуемся. Точнее, он целует меня грубыми, потрескавшимися на солнце губами, явно злоупотребляя языком.

— Прекрати! — я отталкиваю его и вытираю губы ладонью — она вся в слюне.

— Что-то не так?

Его голос звучит невинно с легкой ноткой мужского самодовольства. Как будто если что-то не так, то он здесь, чтобы защитить меня, а не наоборот.

— Я не хочу, — я поднимаю ладонь между нами. — Извини, — добавляю я, хотя мне совсем не жаль.

Я натягиваю шорты, и вдруг мне хочется одеться более основательно. Если бы у меня был плащ, надела бы и его.

— Какого хрена? — лицо Макса превратилось в жуткую гримасу.

— Мы здесь только из-за Кейли, — говорю, хватая полотенце и накидывая его на плечи.

Макс поднимает руку, защищая лицо от летящего песка.

— Господи, Анна!

— Мне показалось, что вы друг другу понравились.

— Послушай, — Макс поднимается и стоит, слегка покачиваясь. — На эту вечеринку я приглашал тебя.

— Ага. Но это не значит, что между нами что-то будет. Извини, — я разворачиваюсь и иду к океану, к толпе людей, каждый из которых мог оказаться Кейли.

Скоро стемнеет — самое время для фейерверка. Мне просто хочется найти ее и убраться отсюда.

Кейли находит меня первой.

— Эй! — оказавшись рядом, она вцепляется в мою руку словно клешней.

— Я тебя искала.

— Что это было? — шипит она. — С Максом…

— Макс — пьяная скотина. — Значит, она за нами подсматривала — чудненько…

— Ты с ним целовалась! — обвиняет она.

— Это он целовал меня, — уточняю я. — И я сказала ему отвалить.

— Ты же знала, что он мне нравится! — дуется она, как будто это я виновата и как будто я не сказала об этом же Максу пару минут назад.

И вдруг все встает на свои места. Вот почему этим летом мне надо было отдохнуть от Кейли. Не только из-за вечеринок.

Когда я с ней, я становлюсь «той самой» девчонкой. Девчонкой, которая дает затащить себя на вечеринку, на которую ей совсем не хотелось, которая обгорает на солнце, которую можно втянуть в ссору из-за парня, который вовсе того не стоит. Я чувствую себя жалкой, у меня чешется кожа, и я злюсь на Кейли, злюсь на себя за то, что снова стала такой.

Я делаю глубокий вдох.

— Я знаю, — говорю я спокойным тоном. — Мне очень жаль. Понятия не имею, почему он так поступил.

Я окидываю взглядом океан. Наверное, купаться после захода солнца запрещено, но никто за этим не смотрит. В воде полно людей, плещущихся и покачивающихся на волнах.

— Искупаемся? — предлагаю я в знак примирения.

От вида этих фигур в темной воде у меня бегут мурашки по коже, но мне хочется завершить этот день с Кейли на хорошей ноте. И мы всегда ходили окунуться перед тем, как покинуть пляж. — это традиция.