Когда железнодорожные пути поравнялись с шоссе, я смотрю на вереницу машин снаружи, разинув рот. Плотность движения на 27-м шоссе просто невероятная. Наш поезд набит битком, а на дороге так и вовсе одна гигантская пробка. Такое чувство, что весь мир собрался съездить в Монток. Поезд высаживает нас на станции, и я снова заказываю такси до пляжа, стараясь не думать о том, какую дыру эти выходные пробьют в моих накоплениях на колледж. Из машины Кейли пишет Максу, и тот дает нам довольно смутные указания, как найти тот участок песка, где устроилась его компания.

Едва мы выходим из машины и горячий белый песок начинает обжигать ноги, я снова удивляюсь, как непохож этот пляж на пляж в Херрон-Миллс. Мы проехали всего миль двадцать дальше к востоку, но здесь, в самом конце Ист-Энда, начинает казаться, будто ты на краю света. Пляж более каменистый, дикий. Мы топаем по песку к месту, указанному Максом. Слева тянется обрывистый берег, поросший спутанной травой, справа — кишащие серферами белые гребни волн. Я наблюдаю, как осваивается на новом месте Кейли. Пляжники — сплошь молодые, красивые и успешные. Место стоит того, чтобы сюда приехать. Она откидывает волосы на спину и расправляет плечи. Розовые лямки бикини просвечивают сквозь полупрозрачное парео с блестящими серебристыми кисточками. Наверное, она думает, что я так живу все лето.

Найти Макса и его приятелей не так трудно — по счастью, неподалеку от них стоит фургончик, торгующий едой. Кейли замечает Макса, кидающего фрисби с парочкой других парней под жарким дневным солнцем. Мы расстилаем пляжные полотенца, и я намазываю себя уже вторым слоем солнцезащитного крема, а Кейли сразу же убегает, чтобы поучаствовать в игре. Я надеялась, что у компании Макса окажется зонт или навес, под которым я могла бы устроиться, но повсюду только подстилки и полотенца да чистейший солнечный свет. Новые шляпы прибыли как раз кстати; на мне сегодня бледно-голубая с невероятно широкими полями, полностью закрывающими тенью мои плечи.

Но я все равно изжарюсь, если не найду какое-нибудь нормальное укрытие. Я оборачиваюсь, чтобы посмотреть, не окажется ли песок у самого обрыва в тени к концу дня, и тут что-то мокрое и очень холодное тычется мне в колено. Я вскрикиваю и резко поворачиваю голову.

— Кейли!

Но это Макс с озорной улыбкой на покрытых морской солью губах прижимает к моей коже банку с пивом.

— Будешь? — спрашивает он. — Еще у нас есть сидр, и кто-то, кажется, привез крюшон.

— В самый раз, — я беру у него пиво и открываю банку, убеждая себя, что я официально развязала только до отъезда Кейли; отговориться работой не получится, да и мысль оказаться единственным трезвым человеком на вечеринке выглядела не особо привлекательной. — Мы привезли ром и минералку с соком. Или, строго говоря, это ты привез.

— Спасибо, мы уберем их в холодильник, — он подзывает бородатого приятеля с небольшим пузиком, который представляется Сэмом и утаскивает нашу сумку.

Провожая взглядом Сэма, я замечаю Кейли. Она стоит рядом с тощим как жердина парнем в круглых темных очках под Джона Леннона и с очень выступающим кадыком. О чем бы он там ни говорил, говорит он явно что-то не то. Кейли вежливо улыбается, от скуки теребя в руках фрисби.

— Анна?

— А? — я прослушала, что сказал Макс.

— Просто хотел узнать, хорошо ли тебе здесь.

— Да, конечно, — я натянуто улыбаюсь ему.

На самом деле я сегодня не в настроении для Макса Адлера, если вообще когда-нибудь была. Сказав себе, что Кейли может его забирать, я вдруг осознала, что он минимум на четыре года старше меня, а главное — он не Кейден.

— Пойду, посмотрю, как там Кейли.

часа спустя стоит такая же жара, но солнце милостиво начинает двигаться к закату. Несмотря на постоянное смазывание солнцезащитным кремом, мои плечи покраснели. Большую часть дня я провела, разговаривая с сестрой Макса и ее подругой, которые приехали домой после первого курса в Вассаре и Северо-Западном университете соответственно. Они довольно милые, и, похоже, обсуждать последний роман Кассандры Клэр им интереснее, чем пить, поэтому мы неплохо поладили. Они поднимаются с песка и направляются к холодильникам за закусками, обещая принести мне что-нибудь солененькое.

Кейли стоит в паре метров от меня, в состоянии где-то между «выпивши» и «в хлам», и я рада возможности позависать в одиночестве, пока она висит на плечах у Макса, навлекая на себя гневные взоры пары брюнеток, расположившихся поблизости. В какой-то момент приехали Бекка и Зеб с сумкой-холодильником с логотипом «Нью-Йорк Айлендерс» и огромным надувным мячом, медленно катившимся по пляжу. Должно быть. Кейли им написала. Наверное, следует подойти и поздороваться, но я все никак не могу припомнить ни единой встречи с Беккой до вчерашнего дня. К тому же они, похоже, неплохо влились в компанию друзей Макса. Здесь все находят себе место, кроме меня.

Голова вспотела, поэтому я сдвигаю шляпу за спину и распускаю волосы. На меня накатывает волна усталости. Я решаю, что это все из-за ультрафиолета, ложусь на полотенце и накрываю лицо шляпой. Большое белое облако закрывает солнце, и я наконец-то оказываюсь в тени.

Когда я просыпаюсь, мне одновременно жарко и холодно. Не знаю, как долго я проспала, но белого облака больше нет. На смену ему пришли прохладный воздух и последние лучи великолепного заката над водой. Я мутным взглядом смотрю на это сквозь бледно-голубую сетку шляпы. Правой стороне моего тела тепло — тепло от чьего-то тела. Я пытаюсь пошевелить пальцами и понимаю, что они переплетены с чьими-то еще.