– Ник, ты совсем мягким стал в этом своем монастыре. С чего ты взял, что те, кто сегодня убивает людей сотнями, будут думать об уважении к своим жертвам?

Да и потом, она сомневалась, что сторонники Безымянных, устроившие все это, так уж хорошо знают магию и потусторонний мир. Операция в замке была рискованной, но они пошли на это – получается, они не могли провести трансмутацию своими силами. Они где-то отыскали этих уродцев, созданных двести лет назад магами посильнее, наверняка прислуживавшими Безымянным, потом выбрали место, где есть энергия для их возрождения. Да, кто-то направлял их, но это могли быть сами Безымянные. Вещать из их мира проще, чем повлиять на то, что здесь происходит.

Так что эти четыре существа – их главное оружие, редкость и ценность. Раз они отдали Алену, получается, что ритуал идет как надо, они уверены, что скоро получат поддержку Безымянных, им больше не придется зависеть только от чудовищ. Они уже прошли половину пути, они справятся.

Доминик направился обратно к машине и вскоре вернулся с большим пластиковым контейнером, который они привезли с собой.

– Не лучшая замена гробу, – заметил он.

– По размеру тут подошел бы разве что детский гроб. А если бы мы с тобой попытались купить детский гроб и быстренько увезти его куда-то, это наверняка вызвало бы у местных больше вопросов, чем пластиковый контейнер.

Андра присыпала дно контейнера черноземом и аккуратно переложила туда черепа. Теперь нужно лишь закопать их на ближайшем кладбище, и они упокоятся с миром. Она не видела смысла везти голову Алены к ее московской могиле, подойдет любая земля с правильным энергетическим фоном.

Она позволила Доминику забрать контейнер, но за ним не пошла. Ей хотелось побыть здесь одной, прислушаться к собственным инстинктам. Возможно, она чего-то не заметила? Их поездка сюда уже оправдала себя, но почему бы не взять от этого места больше?

Она не осталась под открытым небом, прошла дальше, в темные залы, похороненные под сводами замка. В одних она чувствовала отпечаток смерти, другие были пусты – похоже, во время взрыва тут никого не было. В одном из чистых залов она и остановилась, наблюдая через выбитое окно за темным морем деревьев у склона холма, на котором был построен замок.

Когда-то был построен. Теперь уже нет.

Она пыталась разобраться в тех, кто это начал – это ведь сделали не Безымянные, а люди, верные им. Безымянных можно понять, им плевать на этот мир. Но эти люди… они ведь мало знают о магии, значит, они почти такие же, как Полина и Сергей. Они не выросли в таком окружении, им не внушали верность чужим богам, они сами приняли это решение.

Можно ли оправдать их тем, что они не ведали, что творят? Можно – до первого убийства. Но после случившегося на пароме у них наверняка не осталось сомнений. Хотя какие тут сомнения, они ликовали, предчувствуя скорую награду.

Доминик мог бы дождаться ее в машине, и если бы он действительно чувствовал к ней ту неприязнь, о которой говорил, он бы так и сделал. Но вместо этого она услышала его шаги у себя за спиной.

– Почему ты здесь? – тихо спросил он.

– Думаю о твоих сородичах. О людях.

– Они настолько же мои, насколько и твои.

– Да, в некотором смысле, – кивнула она, не отводя взгляд от окна. – Можно измениться, принять другое тело, обрести иные способности. Но если задуматься, все худшее, что в нас есть, уже было заложено в нашу человеческую природу. Так можно ли говорить о том, что мы потеряли человеческую душу, потому и стали такими? Или это зло было частью нашей души с самого начала? Возможно, с новой властью мы так легко поддались искушению, потому что раньше не могли поддаться. Что говорит об этом твой Бог?

– Андра, перестань.

– Мне просто любопытно. Если ты стал другим, я хочу понять тебя – того нового тебя, о котором говорила Настя. Только, сдается мне, вы оба пудрите мне мозги. Такие люди, как ты, не меняются. Настя может измениться, потому что в ней изначально не было нужной силы. Но ты… ты слишком силен. Чтобы ты сломался, нужно, чтобы ты этого захотел. А просто сломать тебя невозможно. Но сейчас ты как раз ломаешь себя.

Он мог бы посмеяться, однако для этого Доминик был слишком умен. Он знал, что она права.

– Чем же я ломаю себя? Тем, что я не с тобой?

– Вот именно.

Она повернулась к нему. Доминик оставался в центре комнаты, шагах в пяти от нее, он замер, не двигаясь. Андра знала, что он сейчас видит ее на фоне окна, окруженную бриллиантами далеких звезд, окруженную свободой.

Он заставил себя распрямить плечи; усилие было очевидным.

– Не слишком ли много чести тебе? – Он криво усмехнулся.

– Это не мое достижение. Ты уже достаточно знаешь о мире, чтобы понять: некоторые вещи просто происходят. Одна энергия дополняет другую, бесполезно этому сопротивляться или делать вид, что ничего не было.