Запись из дневника «29 ноября (суббота)»

Я сидела за письменным столом в своей комнате и доделывала домашнюю работу по зарубежной литературе. Сижу себе, спокойно готовлю доклад на тему «Американская мечта в романе Ф. С. Фицджеральда 'Великий Гэтсби», поднимаю голову от листа и вижу в окне огромный серебристый шар с надписью «Прости». Видимо, по свету настольной лампы он понял, что я дома. Конечно, я выглянула, просто посмотреть, одним глазком, не собиралась я мириться. И что ты думаешь? Шар на длиннющей веревке привязан к его рюкзаку, лежащему на клумбе, а Игорь стоит под окном с букетом нежно-нежно розовых роз, большим белым плюшевым медведем и улыбающимся лицом. Вот ведь какой хитрый! Так попсово, но пришлось простить. Разве можно ему отказать, а то вдруг еще серенаду запоет, этого бы я точно не вынесла: слышала, как он подпевает Imagine Dragons, думала у меня барабанные перепонки откажут.

Кристина допечатывала статью, когда подошла София и позвала ее поговорить. Они зашли в пустую просторную комнату переговоров, где почти каждое утро проходили малополезные планерки. София вручила Кристине чашку приготовленного специально для нее кофе и стала делиться добытой информацией.

— Как обещала тебе, я связалась с тем парнем из полиции, который мне часто помогает в «моих» вопросах. Он в курсе твоего кандидата, теперь будет более внимательным и, если что, сразу сообщит. Пока он проверил его по всем картотекам, до которых смог добраться. Правонарушений за ним не водится, но кое-что он все-таки узнал.

— Ну? — Кристина была в нетерпении.

София поставила свою чашку с горячим капучино на стол и достала из сумочки на поясе несколько шоколадных конфет.

— Кристина, — София понизила голос. — Мой совет — не лезь туда. Тебе и без этого проблем хватает.

— Поздно. Слишком поздно, Соф. Ничего не могу поделать, у меня такое чувство, будто я в круговороте, события происходят быстрее, чем я успеваю их осознать. Что ты узнала?

Кристина должна была задать этот вопрос, но не была слишком уверена, что хочет знать ответ на него. София сдвинула брови, ее лицо выражало обеспокоенность и сожаление одновременно.

— Тебе надо срочно вычеркивать себя из этой истории. Пусть разбираются сами. Не хватало еще тебе лишних проблем.

— Софа, я с пристальным вниманием выслушаю твои нотации, но только после того, как ты мне все расскажешь. Что ты узнала? — повторила вопрос Кристина.

— У него очень влиятельный отец. Он связан с нелегальным игорным бизнесом и у него большие долги. Должен он, как ты понимаешь, не таким простым людям, как мы с тобой. Поэтому он пытается продвинуть своего сына в политику, чтобы иметь больше влияния, продавливать политические решения нужных людей, как ты сама понимаешь за определенную таксу или списание долга. Вряд ли, если его сын победит, это будет радостной новостью для города, даже если избиратели считают иначе. В случае, если папаша применит такую схему и все потом вскроется, новоизбранному мэру будет хуже всех.

— Ты думаешь Игорь в курсе, что у его отца такие планы?

— Мне кажется, здесь не надо быть Нобелевским лауреатом, чтобы сопоставить все исходные данные и решить это простейшее уравнение. Бизнес, большие деньги, долги, семейная история и спасательный круг — власть. Игорь знает, каково состояние компании его отца, и прекрасно владеет сведениями о ее финансовой ситуации.

Кристина молчала.

— Может быть, Игорю это и не по душе, но, видимо, ради семьи он пойдет на многое, — продолжила София. — Жертвуя другими.

— Если полиция в курсе, тогда почему никто ничего не делает? — спросила Кристина. — Как можно допустить его к власти? Почему не снимут его кандидатуру с выборов? Так проще, чем потом разгребать непопулярные политические решения, последующие за этим всем.

— Все не так просто, — ответила София. — Если бы могли, конечно, давно уже что-нибудь предприняли. Все обвинения строятся на словах разных людей, которые не собираются давать никаких показаний в суде, а реальных доказательств нет.

— Ты хочешь сказать, что это просто слухи? Тогда почему я должна им верить?

— Потому что их слишком много и они из разных источников. Просто кто-то куплен, другие боятся, у всех разные причины официально молчать. Парень из полиции не стал бы мне рассказывать то, чему нет достаточных оснований доверять.

Верить не хотелось и было бы очень удобно отмахнуться от слов Софии, посчитав их глупой болтовней завистников и не придавая им должного значения. Но проведенные годы работы в журналистике не позволяли пренебрегать разносторонними фактами и заставляли стараться придерживаться непредвзятой позиции, даже если этого очень не хотелось.

— София, это их дела. Я же не собираюсь заниматься взяточничеством и казнокрадством. Самое мерзкое, что мне можно будет предъявить, это наличие шор на глазах и отсутствие какой-либо деятельности в этом направлении. Как иначе это на мне может отразиться?

— В принципе, никак, — пожала плечами София. — Просто будут приниматься политически неправильные решения, пролоббированные сама знаешь кем. И твой кандидат будет делать это, не моргнув глазом, бессовестно, с выгодой только для себя и семьи, а не в интересах определенных групп населения, так сказать, как народный избранник. Ты будешь обо всем этом знать, ничего не сможешь сделать, кроме как просто наблюдать. Справедливости не будет и тебе придется с этим жить.