Эта подколка ударила в самую точку. Настроение шутить сразу пропало, зато появилось желание немедленно раскроить ее крашеные губы.

— Да ладно тебе, Пьянюшка, — сказала она глумливо. — Неужто маленькая шуточка так тебя задела?

— Сука, думаешь, я сейчас выйду из себя, прикажу седлать коней и поскачу в бой?

Отлепившись от кресла, лидер банды расправил плечи — довольно внушительные. Сейчас даже пузо придавало ему некую харизму. Сам-то он всегда гордился своим телом — такому много бухла надо, чтоб захмелеть!

— Что ты, милый, — вампирша захлопала ресницами. — Как же ты бросишь меня на хозяйстве? У нас же банкет намечается. Вот скоро мальчики вернутся, будут праздновать победу. Интересно, тебя пригласят?

И снова эта тварь надавила на больную мозоль!

Мотопьянь шагнул к ней, сжимая в руках бутылку и собираясь разбить ту о башку альпы.

На его пути встал один из приближенных.

— Братан, не лезь, видно же, она тебя провоцирует, — сказал он примирительно.

Но Мотопьянь уже разошелся. Медвежьей лапой отодвинул помощника в сторону и пробурчал:

— Как-нибудь сам разберусь.

Вампирша развернулась в кресле ему навстречу, а когда толстяк подошел, посмотрела на него снизу вверх — томно и многообещающе. Ее декольте с этого ракурса особенно радовало глаз.

— Тварь, ты будешь покладистой и тихой, — начал он, — иначе я…

— Может, хоть угостишь? — перебила она, стрельнув глазками на бутылку. — Крови-то вы для меня жалеете. Уважь девушку, утоли мою жажду.

И что-то такое прозвучало в ее голосе, что байкер почти нехотя поставил вискарь на консоль. Кармилла отхлебнула из бутылки и вернула обратно. На вкус пойло оказалось отвратным, паленая дрянь, но виду она не подала.

Провела пальцем с наманикюренным ногтем по футболке на выпирающем пузе.

— Мотопьянь — недостойное имя для такого большого и сильного мужчины, не считаешь? — в голосе альпы звучала невыразимая сладость.

Помощник подошел к лидеру и тронул его за локоть.

— Не слушай ее, — покачал он головой.

Мотопьянь заморгал, будто выйдя из дурмана. И со злостью посмотрел на Кармиллу.

— Я знаю, что ты делаешь, сука! Подманиваешь сиськами, поешь сладким голоском, а потом раз! И клыки в яремной вене! Что, совсем изголодалась, раз такие дешевые приемы используешь? Офицерик тебя тоже кровушкой не потчевал?

Не успела Кармилла ответить, как мужик отвесил ей пощечину тыльной стороной ладони.

— Ублюдок! — бросила она с оскалом, а удар повторился с другой стороны.

Боли девушка не почувствовала. Не той породы этот жиртрест, чтобы тягаться в физической силе с вампиршей, пусть и полукровкой. Но вот обиделась она хорошенько.

— Как хорошо, что я не такой идиот, и на твои уловки не поведусь! — Мотопьянь замахнулся для третьего удара, но белая прядь остановила его руку.

Щелчки затворов. К наставленным на нее автоматам добавилось еще в три раза больше.

Кармилла нехотя убрала прядь.

— Как закончим с тойгерами, я тебя так оприходую, спермой захлебнешься, — пообещал Мотопьянь.

— Ах, обещания, обещания, — улыбнулась вампирша.

— Уткнулась в мониторы, и чтоб звука лишнего не издавала, поняла?! — вызверился он.

В этот момент на связь вышел Змей:

— Пьянь, у тебя там все нормально? Мы немного задерживаемся, этот мудак на трицератопсе куда-то поскакал. Но будь на низком старте.

— Понял, — буркнул тот и отключился.

Стоило услышать голос Змея, как обида накатила с новой силой.

Мотопьянь развернулся и сказал остальным:

— Глаз с нее не спускайте, а я отлить.

* * *

Стоило главарю покинуть капитанский мостик, как ребята сразу расслабились. И только пушки дежурных остались нацелены на вампиршу. Шутки в ее адрес теперь слышались в два раза чаще, но девушка сидела к большинству спиной и не собиралась отвечать.

Ни капли вожделения к этим ублюдкам она не испытывала — только гастрономический интерес. Альпа их презирала. Эти свиноты повсюду разбрасывали пивные бутылки — часто недопитые. Жидкость вытекала на пол, пропитывая воздух хмелем и превращая капитанский мостик в притон.

Еще и накурили. Табачный запах она тоже ненавидела, как и окурки под ногами.

Привкус спиртного придавал крови интересную пикантность, а вот никотин просто поганил ее. Фу, гадость.

Но это все лирика. Это все не имело значения.

Кармилла едва заметно улыбалась.

Мониторы, зеркальце и так вовремя одолженная бутылка от вискаря… В отражениях она видела всех вольников, не поворачиваясь к ним. Только зеркальце иногда приходилось поправлять, потому что группа курящих в сторонке парней любила пройтись из стороны в сторону.