Сама ситуация меня злила до бешенства. Но я слишком устал, чтобы переживать острые эмоции. Так что просто констатировал факт: на борту моей избушки боевые машины, предназначенные для поднятия восстания в Ходдимире.

Получается, Ворон связан с Кощеем.

Это даже хорошо. Вернувшись в Лиходар, я так эту птичку общипаю, что расскажет мне все и выведет на хозяина.

Загвоздка только одна.

Не верю, что настолько ценный груз поместили на борт этого ржавого корыта. Объяснение только одно: мы не единственный Волот, который отправился в Ходдимир с подарками. Ворон просто подставил меня, перевел стрелки, чтобы банды погнались не за тем трофеем. Наверняка именно потому одолжил мне ровно столько денег, чтобы хватило купить этот допотопный куроход. Однако Дестро на моем борту настоящие, хоть и не самые цивильные… Ну, если бы мне удалось уйти от вольников — хорошо, больше боевых единиц для восстания. Нет, так они бы достались другой банде, лиходарской.

Кощею-то не принципиально.

Он собирается устроить ад во всех городских конгломератах на континенте. Но снабжать банды оружием открыто не может. Никакие ниточки не должны вести к нему. Он намерен стать героем, спасителем мира.

А затем… затем геноцид, да. И его секретное оружие.

Ох как я надеюсь, что он не успеет его применить…

Так что деньги для борьбы мне нужны, очень нужны.

Как же здорово, что у котиков такой отличный золотой фонд!

Будто специально для меня берегли, родненькие!

Сейчас кошаки приходят в себя после разрушения города. Завтра те немногие из них, кто знаком с инженерным делом, под моим чутким руководством займутся ремонтом избушки. Поврежденное сочленение одной из курьих ножек нужно восстановить.

Не думаю, что там все слишком серьезно. Все же Волотов, даже первого поколения, изготавливали с огромным запасом прочности. Ноги — самое уязвимое место шагоходов. Все и всегда это понимали, потому защищали их по максимуму.

А еще меня попросили принять участие в религиозной церемонии, чтобы заручиться моим божественным покровительством. Я согласился, но с условием, что обряд не займет много времени. Жрица уклончиво ответила, что все зависит от меня. И взглядом по мне скользнула очень характерным…

— Так что ты говорил, Волк? Розочка душила одноглазого змея? — прыснула Кармилла.

— Да, но не получилось.

— Ничего удивительного. Девочка же неопытная.

— Ага, — прыснула Шондра. — Ты бы на ее месте точно справилась.

Вампирша снова улыбнулась — загадочно и двусмысленно.

— Ой, Шони, а ведь мы забыли про Мису! — воскликнула Сэша. — Она ведь пыталась нам помочь, кити-кити! Надо выпустить ее из темницы. Там скучно и одиноко!

— Твою же мать! Правда же забыли! — крикнула турельщица.

— Что за Миса? — спросил я.

— Да одна кошка. Хотела с нами убраться отсюда, мир посмотреть. Кэп, давай ты там, как подобает Великому Разрушителю, грозно посмотришь на котят, они ее и выпустят.

— Да без проблем.

Я осушил кубок и поднялся. Вскинул ремень автомата на плечо. Шондра последовала моему примеру. Девушки-кошки с опахалами занервничали, но Сэша им что-то сказала по-кошачьи, и те успокоились.

Подошла другая тойгерша, постарше и, покорно опустив глаза, что-то промяукала. Ангорийка перевела:

— Нашу одежду привели в порядок, кити-кити!

— Вот и отлично. Только ты это… все же халатик оставь. Тебе очень идет. В корсаже и трусах больше ходить не надо.

Ангорийка непонимающе захлопала ресницами, а вампирша прыснула:

— Волк, но ведь ей так идет! Впрочем, ты прав. Сэша, теперь ходи без корсажа и трусов. Распоряжение капитана!

— А про твои вкусы в одежде мы еще поговорим.

Через пятнадцать минут мы стояли в коридоре с грубыми каменными стенами, а кот-стражник проворачивал ключ в замке. Он бросал на нас неприязненные взгляды, но открытую агрессию проявлять не стал.

Петли тяжелой деревянной двери скрипнули.

Свет от факела окатил соломенную подстилку.

Но в темнице оказалось пусто.

Кот-стражник что-то резко сказал, наверняка выругался.

— Сбежала! — воскликнула Сэша. — Миса сбежала, кити-кити!

И запрыгала, хлопая в ладоши. Ее спелые грудки тоже запрыгали, чуть из корсажа не выскочили. Хики радостно порхал рядом, шумя крыльями. Потом опустился в объятия своей мамочки. Маленькой части меня, которую я усердно душу, стало завидно, что этого пушистика прижимают к таким роскошествам.

— А эта Миса хороша, — протянула Шондра, осмотрев помещение. — Даже не могу понять, как она выбралась.

Тратить время на выяснение мы не стали, двинулись к выходу. Рядом с Сэшей шла Розочка. Она продолжала держаться поближе к ангорийке — не забыла свою бытность монстром на защите хвостатой девицы.

Когда вышли под солнце, я сказал:

— Заглянем в сокровищницу, хочу получше рассмотреть груз.

Мы вышли на площадь перед храмом. Тойгеры наводили порядок. При виде нас, они начали останавливаться и склоняться в поклоне. И я даже не мог сказать им «вольно». Да и не нужно. Сейчас у меня реноме, благодаря которому все должно обойтись без дальнейших жертв. Так что пусть лучше кланяются, чем хватаются за луки и копья.