В ходе научной борьбы происходит половой отбор научных сотрудников. Фронты разного рода пересекаются, порождая довольно сложную картину. Возникают причудливые союзы и неожиданные блоки. Вывод напрашивается сам собой: чтобы руководить научным коллективом, надо обладать незаурядными половыми способностями.

Прекращение шефской связи на второй стадии трагично для женщины, влечёт для неё душевный надлом, иногда крах научной работы, или переводит её в состояние тягостного прозябания. Так бывает, если этот период слишком затягивается и Шеф, оставаясь безупречным в исполнении служебных обязанностей, не отвечает на любовь Ассистентки какими-либо интимными действиями. Женщина нервничает, в её работе появляются срывы. Её посещают мысли о переходе в другое учреждение.

Шеф может не отвечать явно на чувства Ассистентки по следующим причинам: 1) любит или ценит жену больше, чем Ассистентку; 2) любит или ценит обеих примерно в равной мере, но к жене привык и не хочет менять хрен на редьку; 3) в принципе не против обмена, но страшится скандала, неизбежного при внебрачной связи, или хлопот, связанных с разводом. Первая причина вызывает у несчастной Ассистентки утончённые терзания. За вторую и третью она склонна осуждать Шефа, считая его чрезмерно осторожным, нерешительным, малодушным, трусом. Она мечется от уважения к насмешке над ним, а затем и над собой. В её поведении появляется раздвоенность, неровность в отношениях с приятелями, поклонниками, сексуальными партнёрами (если таковые имеются), раздражительность, непонятные вспышки гнева и истерики.

Во втором, решающем периоде отношений женщины со своим сексуальным Шефом, в случае, когда до половой связи дело не доходит, отчётливо различаются две фазы: 1) восходящая, когда сближение продолжается; 2) нисходящая, когда оно по-видимому прекратилось. В восходящей фазе отношений девушка процветает: она весела, общительна, охотно завязывает знакомства, наваливает на себя новые дела, ведёт общественную работу, строит планы, записывается в кружки и на курсы, рвётся и ездит в командировки, секретарствует и членствует в комитетах и комиссиях, ей льстит внимание коллег. В нисходящей фазе преобладает стремление ограничиться прямыми обязанностями, сосредоточиться на заброшенной диссертации и снизить планку её качества, пока она окончательно не осточертела; теперь наша Ассистентка отбрыкивается от оргсуеты, её раздражает внимание коллег.

Ничто так не зависит от Шефа, как оценка женщиной результатов её собственной работы. В зависимости от обращения с нею Шефа, от его настроения и случайно обронённых слов Ассистентка может несколько раз бросать и возобновлять одно и то же дело. Её мнительность свидетельствует о недостатке чисто сексуальной струи в научной связи с Шефом.

У женщины, не получившей удовлетворения от сексуального шефства, развивается комплекс научно-сексуальной неполноценности, проявляющийся в том, что Ассистентка: 1) сомневается в своих научных способностях; 2) с пренебрежением отзывается о своих успехах; 3) заигрывает с мыслью о перемене профессии.

Один из синдромов комплекса научно-сексуальной неполноценности у женщин – самобичевание: 1) персональное: «Мне жизнь не удалась, не то, что другим»; 2) гендерное: «Нам, бабам, наукой лучше не заниматься»; 3) профессиональное: «Я ошиблась в выборе профессии; надо было поступить в другой вуз»; 4) социальное: «Лучше бы я родилась не в интеллигентной семье и вообще не получала высшего образования».

Так как отрицанию и осуждению обычно сопутствуют положительные идеалы, то при профессиональном и социальном самобичевании развивается культ иных профессий, соответственно в двух разных направлениях: 1) завистливый культ других наук и научных коллективов, где «общий уровень» якобы выше, люди интереснее, кадры моложе, меньше склок и т.д.; 2) идиллический культ простого труда: хорошо бы работать где-нибудь в издательстве или конструкторском бюро, отсидеть свои восемь часов и потом беззаботно потреблять свободное время. (Вот так же один мой знакомый, выездной [11] кинодраматург, мечтает ежедневно ходить на работу, пользоваться обеденным перерывом, давиться в метро, но ему этого счастья не дано). Крайним проявлением разочарования становятся мечты вовсе порвать с умственным трудом, поступить работать почтальоном или на завод. (Лучше всего устроиться вахтёршей, но для молодой интеллигентки это практически невозможно. Ну, кто же возьмёт в вахтёрши девушку? Это должна быть немолодая тётка, в состоянии климаксного остервенения). Одна аспирантка мечтала стать парикмахершей, но ограничилась тем, что продала лишь свои собственные волосы, выращенные за последние 15 лет; в конце концов, она написала и опубликовала научную монографию. Другая ушла из почтенного НИИ и стала приёмщицей белья в прачечной, но, затравленная тамошними бабами, с ужасом вернулась в родную научную среду. Успешные защиты диссертаций и рождение детей (всё-таки обманным путём зачатых от любимых Шефов) кое-как излечили обеих женщин от вышеописанных синдромов.

Лишь девушка, не имеющая высшего образования, может позволить себе роскошь часто менять место работы (службы); не поступив в дневной вуз сразу после средней школы, она побывает лаборанткой в нескольких совершенно различных институтах, пока от одного из них получит, наконец, вечернее высшее образование, которое намертво привяжет её к определённому кругу профессий. Интеллигент, помни: возврата к недипломированному прошлому нет! На дверях вузов давно пора написать: «Lasciate ogni speranza voi ch’ entrate».

К разочарованию в своём научном призвании у женщины обычно примешиваются мысли о надвигающейся старости и годах, бесплодно потерянных для любви и материнства. Разумеется, если поддержать тридцатилетнюю женщину в этом критическом состоянии, т.е. приставить к ней удовлетворяющего её сексуального Шефа, то она снова расцветёт и ей опять покажется, что до старости ещё далеко. Наступит вторая молодость, которая у большинства из нас бывает в первые годы аспирантуры. (Третья молодость у мужчины наступает после защиты кандидатской диссертации, четвёртая – после защиты докторской; у академиков начинается второе детство. О сопутствующих явлениях см. в гл. 4).

Всё же отсутствие прогресса после второй стадии шефства ещё не означает окончательного краха. И в таких условиях женщина может закончить диссертацию и внешне продвигаться вполне прилично, однако эти успехи не принесут ей морального удовлетворения и её научные способности не развернутся в должной мере, как могло быть, если бы она пользовалась неограниченной любовью Шефа.

Прекращение шефской связи на третьей стадии происходит от того, что Шеф не желает порывать с женой и согласен на продолжение лишь тайной связи со своей Ассистенткой, но последнюю это почему-либо не устраивает. Драматический перелом в научном руководстве начинается, когда Ассистентка узнаёт, что она – не единственная любовница Шефа в данном учреждении (связи на стороне её мало трогают). Перелом завершается, когда Ассистентка уже не может скрыть от Шефа, что знает о его измене.