Я сжала ладони в кулаки до побелевших костяшек и так же резко разжала. Сначала положительные стороны: так никто не погибнет. Я все равно собиралась остаться в девах и больше не заводить ни с кем отношения, так? Если что я смогу его ночью аккуратно убить и все будет хорошо. Так, стоп. Куда-то я не туда вырулила.

Что из плохого? Ну, то, что теперь я не смогу завести отношений, если бы все-таки даже когда-то решилась. То, что теперь по приколу не пофлиртую с парнями, хотя…почему? Брак фиктивный, думаю парень тоже не в восторге. То, что начнутся сплетни, и на меня обязательно накинуться фанатки этого паренька. Кстати, как он выглядит хоть? Хоть и мелькают наши семьи во всех соцсетях, я обычно всегда пролистываю. Насколько помню, он был типичным «смазливым мальчиком». Из моих рассуждений меня вырвали женские крики:

— Может все-таки есть другой выход? — сорвалась мама.

— А вдруг они это намеренно? — слова Реи имели смысл.

Папа молчал, да и мама с сестрой знали ответ, просто давали себе надежду, пытаясь успокоиться. Но как же меня бесило это чувство недосказанности!

— Пап… — все замолкли. Толи в надежде, толи в страхе посмотрели на меня. Я не поднимала глаз, чтобы не сбить настрой и не сорваться. Хладнокровие сейчас мне поможет больше, чем ярость. Сердце стучало в бешеном ритме, а разум колебался продолжать ли мысль, — а ты Рею тоже выдашь замуж за кого-нибудь, если снова с кем-нибудь поссоришься? — усмехнулась я и подняла взгляд, полный ненависти.

Все наблюдали за моими реакциями и движениями очень настороженно и перепугано, потому что прекрасно понимали, что я могу выкинуть совершенно любой фокус. А если мое лицо не выражает совершенно ничего — значит, может случиться тихий взрыв.

Что такое тихий взрыв? В каких бы мы с папой не были напряженных отношениях, характер во многом достался мне от него. Только вот… он позитивен в кругу друзей, но строг и хладнокровен в обществе, а я каменная в любой ситуации. Я даже когда родилась, не плакала. Так вот если в каких-то напряженных ситуациях мое лицо долго не изменяет выражения, значит, потом я буду вести себя так, что всем захочется чтобы я кричала и проклинала всех на чем свет стоит. Сложно представить? Ну да, есть такое, но представьте если бы вы предали человека и ждали от него плача, крика, истерики, а он улыбнулся и продолжил с вами общаться будто все хорошо. А если это еще и близкие друг другу люди… человек просто не выдержит этого молчания.

Сестра вздрогнула и округлила глаза. Мерак посмотрел на меня, перевел взгляд на Рею, потом нервно переглянулся с мамой и все уставились на отца. У нас с папой напряженные отношения, потому что разные взгляды на жизнь. Он любит рассчитывать наперед, знать, чего ждать от других людей и вести спокойную жизнь. Последнее не очень выходит. Я же люблю жить настоящим и не думать о будущем, потому что мне так хочется.

[Потому что так не страшно…]

Отец буравил меня тяжелым взглядом, в зрачках которых сейчас бушевал ураган, но я лишь сверкнула своими в ответ. Внезапно он резко стукнул по столу с бешеной силой, что все подпрыгнули. Кроме меня. Я ждала подобного, я знала, что ему тяжело, и моя наглость добивает, но в этом виновата не я. А он.

— Астерия! Мне и так сложно далось это решение, — в меня прилетел бешеный воздушный поток, взлохмачивая волосы.

Всегда так, когда папа злится, то стихия воздуха начинает все сдувать, то землетрясения все разрушать. А, ну вот и тряска началась, вещи на полках затрещали — вторая стадия гнева.

— А что? Меня же выдаешь, — все также спокойно, но уже увереннее и громче говорила я, хотя слезы уже подступали и сдерживать становилось все сложнее, — я уже давно совершеннолетняя, мне 21 год, и я в праве сейчас встать и уйти, не думая ни о ком и ни о чем, — в моих глазах сверкнули огоньки ярости.

Я поднялась, но не собиралась уходить. Я встала, чтобы все поняли, что я не стану ломать свою жизнь, и буду стоять на своем. Я поднялась, чтобы показать, что у меня есть честь, гордость и достоинство. Я встала по весь рост, чтобы показать, что даже если я их ребенок у меня есть права выбора и свобода, и только мне решать что делать дальше.

— Ты же знаешь последствия!

— Да как ты вообще прогнулся под Тиграна?! — не выдержала я и уколола, не в силах больше сдерживаться.

— Астра, хватит! — твердо отрезала уже мама, — У нас нет выбора, ты это прекрасно понимаешь.

Я задымилась, да так, что заполнила все помещение, и все закашлялись. Мои родители очень нас с сестрой и братом любят, и то, что сейчас происходит, у меня не укладывается в голове. Все кажется каким-то бредом, безумием, страшным кошмаром. Они так жестко обрезают, и совершенно не рассматривают другие варианты. Такого никогда не было. Что-то здесь определенно не так, только вот что? Тигран подцепил за что-то такое, что родители оказались в ловушке, и у них ничего не оставалось, как просто принять его условия. Я не стала озвучивать свои догадки вслух. Потом, все потом. Мне нужно остыть, нужно все спокойно — насколько это возможно — обдумать.

— Окей, я согласна, — коротко выдала я и поспешно скрылась в комнате, пока дым еще не осел.

Не знаю, плакать уже не хотела. Утешать себя тоже. Знала, что это на благо семьи, и если что-то пойдет не так, родители меня защитят. В комнату вошел брат, как раз в тот момент, когда я, нервно держась за голову, стояла у окна. Черт, я забыла закрыть двери.

— Астра, ты как? — осторожно спросил.

— А ты не знаешь? — выгнула я бровь, бросая руки вниз и поворачиваясь к брату.

Мерак усмехнулся и сказал, что, по-моему, я вообще не расстроилась.