Пока день я начала готовиться к побегу. Нашла большую черную спортивную сумку и запихнула туда несколько вещей. Преимущественно все теплое, потому что отправляться я собиралась в Россию, перекантоваться там пару дней у тети Евы — подруги мамы осведомленной о нашей жизни — и потом уехать куда-нибудь в Европу.

Пуховик занял больше всего места. Это у нас я более-менее устойчива к морозам, потому что меня греет моя стихия в крови, а на Земле вся магия спит и не каждый может её в себе пробудить, она там сильно блокируется.

Вроде бы все: обувь сразу теплую надену, штаны, пару водолазок, и немного накопленных мною денег. Родители не разрешали мне подрабатывать, хотя я хотела уже быть свободной и самостоятельной. Именно поэтому, я иногда подрабатывала в различных заведениях, втайне от родителей. И вы спросите почему? Ведь я совершеннолетняя и уже не завишу от родителей. В том-то и дело, что завишу. Официально свободными в Атии считаются, когда проявляется точка сосредоточения магии. А у меня с магией туго и очень запутано. И хотя я старший ребенок в семье и у брата с сестрой давно проявилось все, я все еще не могу выпорхнуть из родительского гнезда. Да и до сегодняшнего дня не так сильно хотела…

Я запихала в шкаф сумку и легла немного поспать. Все-таки нужно выспаться перед дорогой. Как лучше выскользнуть: через окно или дверь? Не там под окном кусты, лучше через дверь. Один раз слышала, как ко мне заходила мама и гладила по волосам, что-то говорила мне, но я была в полудреме и ничего не разобрала.

Так прошел остаток дня. Разум орал мне, что неправильно все это, но я его пока в самый дальний угол затолкала со своими совестью и нравоучениями. Потом буду жалеть и нотации себе читать. Сейчас — бежать! Вечером внимательно прислушиваюсь ко всем шорохам в доме. И пока не удостоверяюсь, что все спят не выхожу из комнаты. Шел первый час ночи. Я тихонько достала свое сокровенное и на цыпочках вышла из комнаты. Зашла в прихожую. Оставалось только аккуратно открыть дверь, потому что слух у нас у всех был хороший, и сделать это было в разы проблематичнее. Было темно, я аккуратно наощупь нашла шапку на верхней полке. Натянула её на голову и потянулась к ручке.

В темноте засветились голубые кошачьи глаза. Алайя. Это мамин тотем.

Черт. Алайя очень своенравная. Как никак кошка. Дымчатый леопард. Но может я с ней смогу договориться.

Еще одна пара желтых глаз. Алан. Второй мамин тотем.

Ну все. Вот этого зануду и болтуна я не уговорю. Вот их точно мама подослала, чтобы я никуда не ушла

Вспыхнул огонек — а вот и мама.

Попадос.

Оказывается она тихо и неподвижно сидела все это время здесь и видимо поджидала меня. Я дернулась, приглушенно крикнула от испуга. Ну все, провальный побег, надо было из окна выскакивать все-таки.

— Астерия, пожалуйста, не надо, — прошептала мама.

— Мам, ну ты же понимаешь, что это невозможно, — старалась говорить равнодушно.

Мама упала лицом в ладони и тихо простонала. Мне вдруг стало так стыдно. Я ведь понимаю, что Тигран долго им говорил об этом, и видимо он сказал, что либо так, либо война. Или что похуже выдвинул. Войны между семьями в Атии, наверное, были если не самыми жестокими, то самыми бесчестными и несправедливыми. Как правило, в живых остается один-два человека, а то и вовсе никто. А самое противное то, что законом может быть только какой-нибудь ограничивающий на время магию артефакт, и забирают часть имущества! Да, я не шучу, у нас есть очень-очень странные законы. Я подошла и села на корточки напротив мамы. Положила руки ей на колени и сказала одними губами «прости». Теперь точно решила никуда не уходить. Точнее я в надежде посмотрела на дверь, но убежать сейчас не решилась, хотя мама, по-моему, в какой-то мере желала этого. Чтобы я избежала этой участи. В какой-то моент мне показалось что она сейчас скажет мне «беги». Но нет.

Мы обнялись и даже заплакали, толи от горечи, толи от счастья. Вряд ли от счастья, точно нет. Могу сказать точно, что это были искренние эмоции, и эта открытость утешала и поддерживала. Стало легче. А потом мы разошлись по комнатам и легли спать. Но снова оставшись наедине с собственными мыслями, что жгли дыру в груди, и от чего звенела голова, мне снова захотелось убежать. Но поздно.

Ночь выдалась для меня сложной. Я постоянно просыпалась, все время бросало то в жар, то в холод. Я то открывала окно, то закрывала. Холодный пот выступил на лбу. Тело все дрожало от, непонятно откуда взявшейся, усталости. Утешала только Кайли, мирно сопящая рядом со мной и то иногда во сне нервно подергивалась. Радовало то, что от неё плохо не пахло, в отличие от обыкновенных лис. Иначе бы я не вынесла вонючего тотема. И она редко желает метаться и крушить все на своем пути. Хотя иногда у неё бывает. Нет, все же такое бывает часто.

Утро. Назвать то, что я сегодня испытала сном, язык сломается. Большие темные круги под глазами виднелись издалека. И не только у меня. Мама такая же. У папы еще хуже. Рея и Мерак бледные и лица на них нет вовсе. Все сегодня отменили все и перенесли. Хотя Мераку нужно уже вот-вот отправлять в эльфийский лес, по изучению магии. Он вообще на месте не сидит. Рее так вообще надо послезавтра на Землю, у нее же там обучение. И снова эта невыносимая и непривычная тишина. Хоть бы телевизор включили, нелюди. Мы же все-таки такие же люди, как и на Земле, только в разы могущественнее и способнее. С последним я не всегда соглашаюсь.

Все сели за обеденный стол. Мама и Рея подали разных вкусностей. Я принялась за креветки. Мм… вкуснятина. Только сегодня вкус был какой-то другой. Точнее вкус тот же, а удовольствие как обычно нет.

Мерак не выдержал первым.

— Как спалось? — спросил брат.

Мы все дружно на него уставились в немом вопросе, мол «А не видно?». Мерак сам осознал глупость вопроса, и вся семья дружно посмеялась. Хоть какая-то разрядка произошла. В этом весь мой брат — поддерживать позитивный настрой в любой ситуации. Потихоньку все втянулись в разговор, и мы снова стали похожими на дружную семью. Только все равно ощущалась невидимая прозрачная преграда, через которую никто не решался перепрыгнуть. Я не стала задавать никаких вопросов по поводу моей участи, лучше потом как-нибудь. Я вообще старалась не говорить.