Я знаю, он хотел увидеть меня вновь растоптанную, я знаю что он давно поехал крышей, потому что постоянно принимает запрещенку, я знаю все его грязные делишки, лучше чем кто-либо. Какой же я была наивной, какой же дурой я была.

— А ты взяла, и с левого аккаунта слила Лоркана властям, навела справки на него и его засадили. А меня? Ты слила половину компромата на меня! А тебе доверял, куколка, думал ты никогда такого дермица не сделаешь, а ты сделала. Сука, — глаза его налились кровью и он процедил последнее слово прям в паре сантиметрах от моих губ.

Мне казалось, что вот-вот и придет мой конец. Похоже, так и есть.

— За такое вас нужно было убить, — рыдаю, понимая, что возможно это конец.

От одного упоминания Лоркана, дружка Арчера, мне хочется наложить на себя руки, лишь бы не вспоминать тот день. Я не знаю как я не сломалась, как я это сделала. Наверно, прошлая я все же там, тогда, умерла.

— Обязательно, только перед этим мы повеселимся, — злорадно смеется, пробирая до мурашек, и подает знак тем парням, что держали меня. И они тянуться, чтобы сорвать мое платье.

— Я ведь тебя предупредил тогда, у академии, я ведь тебе сказал, чтобы рот не раскрывала, иначе пожалеешь. Говорил? Всегда предупреждал! Это было последней каплей.

Одну лямку платья оторвал бритоголовый, что был справа, второй полез под платье. А я сколько не пыталась вырваться, у меня не выходило.

Но в какой-то миг меня буквально вновь вырывают из этих грязных лапищ, пряча за спину.

— О-о-о, Талент, и ты тут? Вся семейка в сборе, — снова улыбается, как душевно больной, — Поздравляю, молодожены.

Выглядываю из-за спины и вижу, как рысь Ригеля быстро разогнала тотемы и раненая лисица тоже отползла за него. Мы переглядываемся с Кайли, пытаемся друг друга поддержать на расстоянии, но сейчас нам слишком плохо.

— Какого… — разъяренный Ригель ругается на чем свет стоит, и вот сейчас я впервые вижу его таким разгневанным, — Я услышал достаточно, Арчер, чтобы прямо сейчас раздолбать твою морду об этот гребаный асфальт.

Я прислонилось спиной к спине Ригеля, чувствовала его тяжелое дыхание, его яростную ауру, но не боялась его. Мы еще не ушли, но я знала, что я в безопасности. Я даже не знаю, откуда он вышел, ведь его никто до последнего не замечал, пока он не подошел в плотную.

— Риг, а ты ведь тоже та еще мразь, — тормоза у Арчера явно съехали, потому что как только двое дружков увидели Ригеля, то сразу скрылись из вида. — Я еще тогда, во дворе академии понял, что ты положил глаз на мою игрушку. Для тебя было то представление, показал тебе, что она моя. Но ты ведь все равно не понял.

И я не могу ничего сказать. Я хочу, но меня так трясет, что все, чего я хочу, это отключиться и больше возвращаться в реальность. В груди так щемит, такой адской болью, что на секунду кажется, что она физическая. Я чувствую, как меня колотит, как мне страшно, но я даже подвинуться не могу.

Неожиданно Ригель поворачивает голову ко мне, я это чувствую каким-то шестым чувством, и поворачиваю голову к нему. Я вижу его сосредоточенный профиль, очень напряженный. Острые скулы, раздувающиеся ноздри, поджатые в тонкую линию губы. Он весь дымится немного синеватым дымом, что говорит об уровне его агрессии. Здесь и так безумно ветрено от бушующего Арчера, а что будет, если они начнут драться. Они оба обладают великой мощью.

— Все что ты сказала — правда? — внимательные серые глаза впиваются в мое лицо.

Я не двигаюсь, я все еще не уверенна в том, что он должен знать, я все еще не доверяю ему и не готова впустить его так глубоко в свою душу, куда не забирался еще никто.

Губы предательски дрожат, а глаза наполняются влагой, но я не могу даже кивнуть. Я не знаю, не могу понять, тот ли он человек, которому можно это рассказать. Он типичный мажор с характером далеко не домашнего песика, и мы явно не настолько близки, чтобы сейчас он вел себя как герой. Что если все это подстава, и они сейчас вдвоем на меня накинуться. Я этого совсем не ожидаю, но в панике лезут самые разные мысли.

Этого молчания хватает, чтобы Ригель сам все понял. Клуб дыма выходит из его ноздрей новым выхлопом, и он качает головой.

— Отойди, — кидает холодно и предостерегающе.

А я вдруг чувствую, как воздух вышел из легких, и теперь я чувствую опустошение и слишком сильную боль, которое стянула внутри все узлом.

«Отойди…» — звучит набатом в моих ушах.

{Ригель}

Я знал о страсти одного из братьев коалиции к тяжелым веществам, особенно магического приготовления. Он всегда был в этом плане обезумевшим. Ему всегда было мало риска, всегда нужны были какие-то опасные игрища.