— А завтрак где? — лениво тяну, хитро посматривая на Снежинку.

— Чего? — оборачивается с кружкой воды, смотря на меня как на душевнобольного.

Не удерживаюсь и прохожусь взглядом по шикарным изгибам чертовки. Моя огромная футболка — все, что на ней сейчас есть. Да, я ее переодел. Или мне надо было оставить её в не самом удобном и испачканном платье?

Это было довольно сложно и со словами «Я не извращенец» я-таки справился. До этого я никогда не раздевал девушек, чтобы потом их сразу же одеть.

— Ну как же, — обманчиво ласково, с усмешкой произношу, — Ты моя жена. А жена должна готовить завтрак, обед и ужин своему мужу.

Пытаюсь начать с такого дебильного разговора, как-то спровоцировать, поддеть, уйти от напряжения. Сначала надо расслабиться.

Астра давиться водой из кружки, а потом смотрит на меня минуты две, явно рассуждая над тем, а не двинулся ли я головой. После непродолжительной паузы Снежинка видимо понимает, что я специально вывожу ее на эмоции, и, выпрямив спину и вскинув подбородок, разворачивается ко мне спиной, вновь притягивая мое внимание к краю футболки, который слишком надежно скрывает все прелести этого женского тела. Спереди принт рыси, сзади просто черное полотно. Все как любит Снежинка. Моя футболка на ней выглядит как платье, ей Богу. Она в ней залилась просто. В прочем для нее же лучше. Иначе я мог бы и не сдержаться. Хотя не сказать, что сейчас я прямо-таки с легкостью держу себя в руках, чтобы не накинуться на эту аппетитную девочку.

— Завтрак тебе надо, — выдавливает из себя, выдыхая со свистом. — Секунду, милый.

Я знаю, что она не будет мне ничего готовить. Уверен просто. Поэтому жду подвоха. Который не заставляет себя долго ожидать.

Из холодильника Астерия берет лимон. Ставит передо мной разделочную доску, берет самый большой нож, который у меня имеется. В этот момент мне кажется, что резать будут не лимон, а меня, но все же такая жестокая участь достается желтому цитрусовому фрукту.

Астра режет его с каким-то остервенением. Возможно, она представляет вместо лимона меня — я не удивлюсь. Отрезает пару долек, а потом берет тарелку, выкладывает этот недорезанный лимон туда, ставит передо мной стакан воды и с самой милой улыбочкой мурлычет:

— Бон аппетит, моя любовь! — и только глаза, прожигающие меня, говорят об ее неискренности. Зато там появились задор и усмешка.

Смотрю на нее, потом на лимон. Не двигаюсь. Думаю, что ответить. Но потом в голову приходит другая мысль.

Беру не дольку, а сам лимон, и откусываю побольше, так что сок разбрызгивается, чуть не попадая мне в глаза. Лицо Астры вытягивается в удивлении, а я с деланным блаженством жую кислый лимон. В школе с парнями на слабо ели лимоны, перцы и другую неприятную пищу. Никогда не думал, что мне это где-нибудь пригодится. Но в жизни, оказывается, действительно пригождается все.

— М-м-м…. — делаю еще один кусок и понимаю, что больше не буду, потому что откусить я откушу, но с таким же удовольствием есть уже не смогу, — Очень вкусно, любимая, ты чудо! — адресую застывшей Снежинке, а сам запиваю водой, чтобы немного разбавить не самый прекрасный вкус.

— Ты невыносим, — бурчит она и садится рядом на стул, скрещивая ногу на ногу.

А потом берет своими аккуратными пальчиками с черными ноготками дольку лимона и тоже закидывает в рот. Аккуратненький носик морщится, но она продолжает жевать.

Теперь настала очередь вытягиваться моему лицу. Что она делает? Смотрю на нее и не могу скрыть улыбки. Какая же она дурная. Сидит, жует со мной лимон, который сама же мне дала вместо так называемого завтрака. Ей не заходит, она не скрывает, но все равно жует.

Смотрит на меня, видит, что я еле сдерживаюсь от смеха и тает. Черты лица смягчаются, а на лице даже проступает румянец. В глазах Астры появляются искорки смеха.

— Что? — спрашивает она с лимоном во рту.

— Да нет, ничего, — отвечаю, пытаясь не заржать, как конь.

Закончив такую странную трапезу, она запевает парой глотков воды из моего стакана и облизывает острым язычном губы. Тут мое веселье резко обрывается, и я уже не могу оторвать взгляда от пухлых сочных губ Снежинки. Астерия замечает, но не теряется. Хотя глаза сначала и выражают недоумение.

Теперь дьяволица смотрит мне четко в глаза, дерзко и с вызовом, и медленно облизывает нижнюю губу. В паху моментально становится тесно, а я почти физически ощущаю, как зрачок заполняет мою радужку. Я весь напрягаюсь и подбираюсь и, не отдавая себе отчета, притягиваю за затылок эту мелкую провокаторшу и впиваюсь в ее губы.

Перетягиваю Астру к себе на колени, желая сделать расстояние между нами как можно меньше. И снова это одержимое желание прижать эту невыносимую девушку к себе как можно ближе.

Тонкие пальчики исследуют мои плечи и шею, запуская все мои рецепторы. Чем глубже становился поцелуй, тем быстрее мы теряли связь с реальностью. Восприятие мира тепер концентрировалось только на пухлых губках одной особы с острым язычком. Очень умелым язычком. Моя ладонь давно уже зарылась в этих невероятно красивых и мягких волосах. Притягивал за затылок и не давал отстраниться. Хотя Снежинка и не собиралась. Вторая рука лежала на талии, все время плавно спускаясь на бедро и поглаживая его.