Я был чертовски озадачен.

Часа через два, не зная пока, что делать дальше, потому как развенчание культа личности явно провалилось, я подумал, что стоит просто взять и написать ей. Но, вспомнив, как Ася выпорхнула из моей машины, решил, что это не лучшая из идей. Забанит, и усё пропало, шеф.

Как же быть?

Ладно, не надо спешить, будем действовать тоньше в этот раз.

Я снова открыл пост со сбором денег, посмотрел на кошатину — и что-то во мне ёкнуло.

Это была одновременно и жалость к животному, которое я не шибко-то разглядывал вживую, а теперь, на фото, мог видеть зеленющие огромные глаза, несчастную мордочку, разбитый в кровь нос и… В общем, ёкнуло. Даже нечто вроде благодарности вдруг ощутил, ведь если бы не Осень, то я не встретил бы Асю.

Решил скинуть полтинник и только вбил реквизиты, как захотелось по рукам себе настучать или по голове.

Дурень! Не надо свою карточку светить. «Виктор Викторович М.», скидывающий большие суммы одним разом. Она сразу поймёт, кто это.

Написал компаньону, у которого десятки карточек разных людей, через которые он помогает друзьям, и мне в частности, продавать крипту. Попросил его скинуть полтинник, разбив его на разные доли. А то вдруг Ася заподозрит неладное от одного большого платежа, пусть и не от Виктора.

Мозги у неё явно неплохо работают.

Посмотрим, что она будет дальше публиковать. Когда увижу, тогда и решу, как действовать.

12

Виктор

Перед сном пытался отвлечься, листал всякие приложения для знакомств в надежде заинтересоваться кем-нибудь. Вдруг наткнусь на кого-то достойного стать двухсотой в моём списке.

Тщетно.

Следующим утром проснулся поздно. Сразу голышом вскочил с кровати и открыл ноутбук со страницей Аси. С удивлением обнаружил, что она ещё вчера закрыла сбор денег на сумме около восьмидесяти тысяч. Написала благодарности всем причастным и сообщила время, когда поедет в клинику, чтобы все желающие могли проверить, не шарлатан ли она: поглядеть чеки, посмотреть в глаза животине и узнать, не симулирует ли усатая, не состоит ли в преступном сговоре с Асей.

Я жутко довольный вскочил с кресла и посмотрел в большое зеркало, висящее на стене.

Ну? Красавчик! Даже танцевать начал на радостях, болтая своим огурцом из стороны в сторону. Зверь идёт на охоту! Я зарычал и побил себя в грудь, как горилла.

Не представляю, как глупо я выглядел со стороны. Но плевать: всё же свидетелей не имелось, да и радость была неконтролируемая.

Что ж, снова всё чертовски легко получилось! Надо было лишь немного подождать — и вот, вуаля, Ася сообщила, где её можно найти, и в каком-то смысле, сама того не ведая, пригласила меня на встречу.

Готовься, волонтёрша, в этот раз я не буду таким прямолинейным. Попробуй устоять, красавчик Виктор идёт побеждать, подумал я и ещё раз посмотрел на фотографию Аси с кошкой, прикреплённую к посту с благодарностями. Мне вдруг вспомнилась наша встреча, как плохо я контролировал ситуацию, какую чушь нёс. Перевёл взгляд на зеркало и, увидев себя сбоку, тут же нахмурился. Неубедительно втянул живот… Провёл рукой по залысине, бросившейся в глаза.

Танцевать уже не хотелось.

Вгляделся в лицо. Морщин как будто больше стало… И глубокие какие! Вон та, и вот эта…

Да и огурец не такой и огромный. Короткоплодный… Максимум.

Или вовсе корнишон…

Нет! Хватит!

Чёрт! Почему эта женщина даже на расстоянии бьёт по моей уверенности в себе? Ведьма какая-то. Соберись! А то так и заикание вернётся из незапамятных школьных времён.

Я постучал себя в грудь ещё раз, улыбнулся, оскалив зубы, и, якобы довольный собой, пошёл готовиться к встрече с Асей.

13

Ася

— Дело ясное, что дело тёмное, — глубокомысленно изрёк Тёма свою коронную любимую фразочку, когда я позвонила в клинику на следующий день после того, как оставила там Сеньку, и поговорила с лечащим врачом.

Тот факт, что кошку трясло, как в лихорадке, ветеринара настораживал, и он опасался, что наркоза она попросту не выдержит. Рекомендовал оставить Сеньку пока в стационаре, ещё понаблюдать за состоянием. Я согласилась, но поинтересовалась: можно, если что, забрать её из стационара, допустим, через сутки и наблюдать дома? Тем более что наблюдающих у меня навалом, а сутки стационара стоили как крыло от самолёта.

Услышав пересказ всей этой истории, Тёмка и произнёс свою знаменитую фразу, пока Лёшка просто хмурил брови, а Лика энергично высасывала йогурт из бутылки.

— Мам, а они тебя не дурят? — спросил Лёшка, когда я закончила своё повествование. — А то мало ли…

— Чтобы понять, дурят они меня или нет, надо показать Сеньку ещё какому-нибудь врачу, — кивнула я. — Но пусть ещё сутки побудет в стационаре в любом случае. Она и правда сильно головой ушибленная, так что хотя бы доля правды в том, что сказал врач, имеется.