Когда будильник прозвенел в третий раз, кое-как заставила себя встать с кровати. Комната, которую я себе вчера выбрала, оказалась очень светлой и солнечной, в отличие от общажной.

— Насть, моя спальня наверху, — заявил вчера Ник, когда я в нерешительности мялась на кухне с чемоданом.

— Я бы хотела отдельную комнату… Пока.

Я была не готова спать с Ником. Да, если честно, я даже не готова жить с ним в одном доме.

Но это уже не обсуждается.

— На втором этаже есть еще одна спальня и на первом — гостевая…

— Гостевая мне подходит, — выпалила я.

Подхватила чемодан и вбежала в комнату. А там не включая свет, юркнула в кровать и поплакала. Впервые за долгие годы не из-за побоев или унижения, а потому что мне было просто плохо. Болело в груди. Душила горечь потери. Потери свободы, к которой я уже привыкла. Потеря ответственности за свою жизнь.

И потеря Зверюги.

Да, мы расстались, но я как-то неосознанно всё еще считала себя его… девушкой, или любимой, или просто его близким человеком… Видела его рядом с собой.

А сейчас он больше не подойдет ко мне. Для него чужая девушка запретна. Может так и лучше. Чем он дальше, тем мне будет проще. Не стоит ворошить прошлое, нужно строить будущее. Будущее с Ником.

— Твой кофе, Божья коровка.

— Спасибо, — без эмоционально выдавила я из себя.

Мне должно быть приятно, что Ник помнит, что я по утрам пью лишь крепкий кофе без сахара. Но мне всё равно.

— Тебя отвезти в университет? — продолжал парень, явно желая меня растормошить.

— Да. На байке, — оживилась я, вспоминая ветер в волосах от этих поездок. — Хочу выветрить голову.

— Ок, Божья коровка. Только захвати ветровку.

Вздыхаю и отворачиваюсь. Не знаю, как реагировать на его заботу. На вот эту улыбку, адресованную мне. На его «божья коровка», которое звучит сейчас так глупо.

Что мне делать?

Без понятия.

Плыть по течению.

Ведь главное, что я ускользнула от отца.

Я не могу отказаться от свободы. Какой бы тяжелой не была плата за нее.

Нужно сделать несколько шагов навстречу Нику и всё сложится. Ведь я его любила.

— Не бойся, — говорит Ник, когда я крепко обхватываю его со спины. — Ты скоро привыкнешь ездить со мной.

— Мне не страшно. Я просто хотела тебя обнять.

Ник накрывает мои руки своей, мастерски справляясь с управлением байка одной рукой.

И стоило бы восторженно любоваться этой картиной, как я раньше засматривалась на Стаса, когда мы вместе ездили на его старенькой ауди. Но не выходит. Его присутствие так близко отзывается во мне лишь волной паники.

Свадьба. Ребенок. Семейная жизнь.

Не могу абстрагироваться от этого. Это пугает меня. Я переживаю, что не смогу принять всё это. Только возникает новый вопрос. Я не готова к семье или дело в том, что эту семью я должно создать с Ником?

— Ник, прекрати, пожалуйста, — прошу тихо и отталкиваю руку парня, когда он поправляет мои волосы, сняв с меня шлем. — Ты слишком заботливый. Не мог бы ты стать самим собой. Я теряюсь.

— Сейчас я такой, Божья коровка. Привыкай. Теперь я не школьный друг, а твой жених, — целует в щеку. — Помни об этом. Для меня это важно.

А для меня важно совсем другое. Важно то, что мое сердце несется вскачь, стоило лишь увидеть машину Зверюги.

Не хочу встречаться с ним. Поэтому быстро чмокаю Зорина в ответ и почти бегу в университет. Посмотреть расписание и скрыться в аудитории. Только я не успеваю. Крепкая мужская рука перехватывает меня вдоль талии, прижимая к мускулистой груди:

— Нужно поговорить, Царёва.

Стас

— Нужно поговорить, Царёва, — выдаю слова на автомате, а сам вдыхаю ее.

Она пахнет раем. Сладким и запретным.

— Зверюга, лапы…

— Я знаю, — перебиваю ее, отпуская. — Можешь даже не начинать пускать свой яд. Я по делу.

Отошла, но не далеко. А я и шагу не смог ступить. Смотрел на чужую девушку и зверел. Не могу отпустить. Нервы, как канаты, натянулись и тащат меня к ней. Расслабляюсь только, когда чувствую ее.

Всё еще люблю. До красной пелены перед глазами. Весь мир готов положить к ее ногам. А она…

А ей мало.

Ненавижу.