— Игнат это?..

— Тот особист, с которым ты на квартиру Лизы ходил.

— Мутный тип, — проворчал Борис.

— Ты тоже не кристально чист, раз на то пошло, а Игнат опытный, давно в Особом.

Игнат ждал их возле узкого как игла самолёта, в который кроме пилота могли друг за дружкой сесть ещё четыре человека. Осмотрев капитанов и пощупав пальцами полицейскую форму на Саше, он тяжело вздохнул и достал телефон:

— Вы б еще в парадную форму вырядились. Алло, Андреич, нам военная форма нужна срочно. Записывай размеры…

Игнат помогал Саше натянуть лётный костюм, аккуратно поддерживал, когда того шатало, проверял застёжки, крепежи. Борис одевался сам и немного с завистью посматривал, как опекает особист своего коллегу.

— Как ты вообще, Саш? — поправил Игнат на Саше шлем.

— Еще в обед трясся так, что меня кормили из ложки, а медбрат водил в туалет, а сейчас я почти без усилий набираю на телефоне текст. Умеют же лечить когда надо.

— Умеют, — кивнул Игнат и перевёл взгляд на Зверева. — Что ты творишь, защитник дракониц? — Игнат подошел к Борису и стал помогать ему одеваться.

«Драконицы, — вспомнил слово Соколов, — так до войны называли драконих в благородных драконьих семьях. Случайно он употребил это слово, или мисс Лиз тоже элита как Нана Арагац?»

— Мы сейчас на маяк? — спросил Зверев Игната.

— Нет, — подумав некоторое время, ответил особист. — Мы в Испанию, а оттуда уже на маяк. Могу вас обрадовать — на маяке кто-то живёт, спутник визуально не засёк живые организмы, но на его прибрежной отмели лежат осколки разбитой яхты. Кто-то потерпел там крушение и сейчас прячется внутри. Были бы это порядочные существа, они выходили бы на берег днём.

— Так маяк уцелел? — удивлённо поднял брови Зверев и Соколов чуть не рассмеялся — пухлое щекастое лицо Бориса собралось в складочку как у собаки породы шарпей.

— Нет, но на том острове была когда-то драконья тюрьма, — ответил Игнат.

— Что? — спросили одновременно капитаны.

Полёт занял чуть больше часа, и большую часть времени Саше казалось, что он летит рядом с самолётом и Игнат кричит ему в лицо, а что кричит — не слышно. Слишком громко шумят в ушах самолётные двигатели.

Соколов очнулся на пристани в кресле-каталке. Кто-то поднял его голову за подбородок, и теплые пальцы раздвинули ему веки. Его осматривал смуглый седобородый мужчина со стетоскопом на шее.

— Куда вы тащите больного человека? — окончательно проснулся Саша от хриплого мужского голоса с сильным акцентом.

— Так надо, док, — ответил Игнат.

— Я бы ни за что не стал работать на правительство, которое меня убивает, — доктор оттянул подбородок Александра вниз и пшикнул на язык чем-то холодным. — Ему нужно лечение.

— У нас есть восемь часов, док, и мы будем в пути почти без движения.

— Хоть что-то. Я поставлю систему.

Внешне это тоже самолёт, но только для воды. Сигарообразный корпус с плоской верхней палубой, по которой можно пройтись, держась за поручни, если не боишься, что тебя сдует на скорости в океан. На двух боковых крыльях двигатели и винты.

— А это что за горб? — кивнул Зверев на возвышенность под пластиковым чехлом вдоль всего корпуса надводной ракеты.

— Парус. Вдруг нам крылья отстрелят, — ответил Игнат, взглянув на корабль, покачивающийся на волнах рядом с военными катерами.

Игнат подтолкнул Зверева к трапу и тот, пропустив впереди себя военных с тяжелыми на вид черными сумками, ступил на шаткую дорожку.

— Меня, вообще-то, укачивает на воде, — обернувшись, признался он Игнату.

— А как вы хотели, уважаемый, героем стать? Сделать пару выстрелов из-за угла и чтоб, желательно, без беготни, а то вес, отдышка, пухлые щечки, — Игнат больно схватил Бориса Зверева за пухлую щеку и тот, резко дернувшись, вырвался. — Или запугать на допросе дракониху-малолетку? За звездами на погонах надо побегать, одной подставы коллеги будет мало.

В салоне врач давал советы полулежащему на раздвинутых сиденьях Соколову, писал на упаковках с лекарствами, что и зачем принимать и который уже раз проверял капельницу.

— Док, нам не в космос лететь. Мы завтра вечером уже будем дома, — улыбнулся Игнат.

— И поэтому вам на троих нужна эта гора оружия? — кивнул на оставленные черные сумки, врач.

— Как на троих? — сорвавшимся голосочком произнес Борис. — А ребята не с нами?

— Нет, — ответил, выходя, последний из тех, кто заносил сумки.