– А какие еще тебе нравятся? – спросил он изменившимся тоном.

Ответная провокация Мейсона, который хотел окончательно и бесповоротно взять надо мной верх. Запах его парфюма действовал на меня как афродизиак, но я не сломалась.

– Такие, которые не командуют другими и не навязывают свою волю. – Его запах проникал в мои легкие и пьянил. – Открытые, их можно узнать и понять. – Я тонула в его глазах. – Честные, – прошептала я с вызовом, – которые знают, чего хотят, и не боятся своих желаний.

– А ты? Ты знаешь, чего хочешь? – наклонив лицо, выдохнул он в мои губы.

Его агрессия вызвала во мне дрожь, его суровый взгляд поглотил меня, похоже, это конец.

«Тебя, – хотелось крикнуть, несмотря ни на что, – тебя, только тебя!» Но я изо всех сил умоляла, чтобы он не прочитал этот ответ в моих глазах.

Чтобы он не почувствовал, как бьется за ребрами сердце-барабан, которое, казалось, кричало мне: «Закрой глаза, чтобы он не увидел!»

Но возможно, он действительно что-то увидел, потому что в его взгляде закружилось что-то темное, моя кровь закипела.

– Ты тусуешься с моими друзьями, пришла сюда. Ты всегда там, где я, – медленно пробормотал он. – Может, я ошибаюсь, но у меня такое впечатление, что ты хочешь быть со мной.

– С тобой… – Мой шепот потерялся между нами.

Его запах, его тело, его дыхание на моем лице – хоть бы это длилось вечно…

– Со мной… – повторил он, понизив голос, его дыхание обжигало мои губы.

От волнения я провела по ним языком. Его глаза проследили за этим жестом. Я почувствовала, что умираю, когда он приоткрыл пухлые губы, чтобы снова что-то сказать или…

Хотелось прикоснуться к нему. Лицо, руки – все горело, каждое мгновение горело на моих ресницах. Я будто сходила с ума. Я смотрела на Мейсона, не дыша, ни о чем не думая, и как в трансе повторяла: «С тобой…»

Теперь ладони Мейсона больше не опирались на стену. Его рука скользнула вниз, а затем… обвилась вокруг моей талии. Он властно притянул меня к себе.

Голова закружилась, я схватилась за его футболку обеими руками, а он посмотрел на меня серьезными, решительными глазами и хрипло прошептал:

– Со мной…

Я больше ничего не понимала. Сердце стало легким, как перышко. И когда другая его рука скользнула в мои волосы, его сильные пальцы сжали пряди, я на одно безумное мгновение действительно почувствовала, что я с ним…

– Вот он, здесь!

Все рухнуло в секунду. Я перестала чувствовать пол под ногами, когда его дыхание ушло с моих губ.

Мейсон повернулся, и я заметила странное смятение в его темных глазах.

– Это он мне угрожал!

К нам приближались какие-то парни. Впереди шел Крейг.

– Ты! – прокричал кто-то из них. – Что ты сказал нашему другу?

Мейсон медленно расправил плечи, когда они быстрым шагом подошли к нам. Парней было четверо, злых и распаленных алкоголем.

– Думал спрятаться, а?

Они остановились перед нами, излучая враждебную ауру, которую я чувствовала кожей как опасное предупреждение. От страха я вжалась в стену, и в этот момент они меня заметили. В меня вперились их свирепые глаза.

И тут Мейсон медленно поднял руку и уперся ладонью в стену, отгородив меня от них «шлагбаумом», как будто я была чем-то, на что им не следует смотреть.

Парни разозлились еще сильнее.

– Эй, придурок! – сказал один, подходя вплотную к Мейсону. – Извиняйся давай!

Мейсон не шелохнулся. Я думала, что он поддастся на провокацию и даст волю кулакам, ведь он умел драться, но Мейсон повел себя не так, как я ожидала: продолжал стоять неподвижно и смотрел на парней, как будто прочерчивал взглядом границу, которую никто, даже он сам, не должен переступать.

– Чего молчишь? – Крейг насмешливо посмотрел на него. – Испугался моих друзей, что ли?

Спокойствие Мейсона меня пугало. В тот момент я поняла, что эти парни его не знали.

– Эй, засранец, он с тобой разговаривает! Ты глухой, что ли?

– Да он точно обделался!

– А может, он все-таки извинится? – насмешливо сказал другой. – Ему есть что сказать тебе, Крейг.

Я вся похолодела, когда заметила, как у Мейсона напряглась спина, а по скулам заходили желваки.

– Кто-то здесь хочет попросить прощения…