— Дай мне свой пистолет, у меня закончились патроны, — говорю я, борясь с желанием усмехнуться в такой ситуации.

— У меня тоже.

Пули разрываются, словно хлопушки, и шины другой машины с визгом цепляют асфальт, пытаясь догнать нас. В зеркале заднего вида я вижу черный внедорожник, мчащийся на нас. Они открывают огонь по белому фургону, и тот, потеряв управление, сворачивает и врезается в столб.

Я притормаживаю, съезжаю на обочину, и тут же выхожу из машины, чтобы вытащить Рауля. Пальцами нащупываю его пульс, хотя знаю, что он уже мертв. Сжав челюсти, я тяжело вздыхаю, чувствуя прилив беспомощности.

Задняя дверь открывается, и, пошатываясь, выходит Беатрис. Мое сердце сжимается в страхе, когда я замечаю, как кровь стекает по её лицу. Я бросаюсь к ней, не раздумывая.

— Ты ранена!

— Что? — её мягкие карие глаза расширяются, полные растерянности и страха.

Она морщится, когда я осторожно касаюсь шишки у неё на лбу, и закрывает глаза от боли.

— Нет, это не так. По крайней мере, я так не думаю, — уверяет она меня, ощупывая себя трясущимися руками. — Я ударилась головой о центральную консоль, когда ты пытался увернуться.

Домани подбегает к нам, снимая свою куртку и накидывая её на плечи Беатрис.

— С вами обоими все в порядке?

— У неё шишка на голове, но она в порядке. — отвечаю, чувствуя, как гнев и беспокойство смешиваются во мне. — Я отвезу её обратно в отель, возможно, она в шоке.

Я наклоняюсь к нему поближе, чтобы Беатрис не услышала, и тихо приказываю:

— Приведи ко мне всех, кто выжил.

Мы уходим, и Домани начинает отдавать распоряжения мужчинам по-итальянски, а я, поддерживая Беатрис за плечи, веду к другому внедорожнику и помогаю ей сесть внутрь. Когда дверь закрывается, я вздыхаю воздух, чувствуя, как напряжение постепенно отпускает, и трогаю с места, увозя её подальше от этого кошмара.

Я бросаю взгляд на Беатрис, когда слышу, как она бормочет что-то себе под нос.

— Ты остаёшься в отеле. Тебе не следует быть одной этой ночью, — говорю я.

Она не отвечает, словно мои слова едва доходят до неё, потерянной в своих мыслях.

Заезжаю на подземную парковку отеля "Барроне", и один из моих людей подходит, чтобы припарковать машину. Я осторожно веду Беатрис в лифт и нажимаю кнопку нужного этажа. Когда лифт начинает подниматься, я замечаю, как её руки слегка дрожат. Без колебаний я подхватываю её на руки, чувствуя, как она тяжело опускает голову мне на плечо, её дыхание неровное.

Как только мы оказываемся в номере, я сажусь на диван и усаживаю её к себе на колени, обнимая крепче, словно пытаясь оградить от всего мира.

— Беатрис, ты в порядке? — тихо спрашиваю, заглядывая ей в глаза.

В этот момент по её щекам потекли слёзы — тихие, бесконечно болезненные. Моё сердце сжалось. Наверное, это напугало её до смерти. Иногда я забываю, что не всем приходилось сталкиваться со смертью так часто, как мне.

Успокоившись, она прерывисто вздыхает.

— Наверное, до этого момента я не верила, что опасность реальна или, может быть, настолько серьёзна, — тихо признается Беатрис, её голос дрожит.

Я отодвигаю в сторону чувство вины, которое пытается просочиться внутрь, и вместо этого сосредотачиваюсь на ней.

— Ты хорошо справилась сегодня вечером, — говорю я, наклоняясь и целуя её в макушку, прежде чем осознать, что делаю. Это было настолько естественно, что я даже не задумался.

Она отстраняется, глядя на меня с выражением, полным сомнений и усталости, затем встаёт.

— Я собираюсь пойти помыться. Останусь в другой спальне, — говорит она, избегая моего взгляда.

Я тоже встаю, чувствуя, как напряжение снова нарастает. Зная, что она на взводе, я медленно подхожу к ней, внимательно оценивая её реакцию. Она смотрит на меня, наклонив голову, её глаза полны тревоги и неуверенности. Моя рука осторожно касается её щеки, и я обхватываю её лицо ладонями, заглядывая в её встревоженные глаза.

— Я хочу, чтобы ты была рядом со мной, Беатрис. — Мои слова звучат тихо, почти как просьба, которая вырывается из глубины души.

Она кивает, а затем обнимает меня. Я обхватываю её руками, пытаясь всем свои существом передать ей спокойствие и тепло, чтобы её дрожь прошла. Кладу голову ей на плечо и нежно глажу по спине, ощущая, как её напряженное тело постепенно начинает расслабляться.

Раздаётся стук в дверь, и Беатрис медленно отстраняется, её глаза все ещё затуманены.

— Я собираюсь умыться и лечь спать, — произносит она тихо.

— Я приду позже, — отвечаю, наблюдая, как она направляется в спальню и скрывается за дверью.