— Эй, у тебя все еще мои штаны…

Она замолкает, и на её лице появляется выражение ужаса, когда взгляд останавливается на окровавленных телах на полу.

«Блядь».

— Беатрис, вернись в комнату, — говорю я, чувствуя, как внутри меня поднимается тревога.

Её тяжелое дыхание настолько громкое, что я слышу его с другого конца комнаты. Она не сводит глаз с тел, и её рот открывается, как будто она собирается что-то сказать, но остаётся молчаливой.

— Беатрис! — повторяю я, стараясь вернуть её к реальности.

Она вскидывает голову и смотрит на меня, в её взгляде читается испуг.

— Возвращайся в комнату.

Она моргает, затем оглядывает нас, перед тем как сделать шаг назад. Ещё один шаг. Она собирается убежать.

Она поворачивается и выбегает из комнаты, а я бегу за ней.

— Габриэль, остановись! Ты весь в крови!

Домани тянет меня за руку, но я вырываю её и мчусь следом за Чиччо и Грассо. Чиччо первым подбегает к девушке и хватает её за руку, но она разворачивается и бьёт его ногой в пах, сбивая с ног. Затем она отталкивает Грассо, который только и успевает отшатнуться, прежде чем броситься на нее.

Смайли достает пистолет с другой стороны от меня, и я быстро опускаю его руку.

— Нет. Никакого оружия.

В комнате раздаётся стон Грассо, который зажимает свою промежность руками, а Беатрис, собравшись в силами, направляет на нас пистолет.

— Стойте на месте!

— Беатрис, опусти оружие, — говорю я с тревогой, понимая, что она находится на грани.

Я делаю шаг вперед, и она стреляет рядом с моими ногами. Я отскакиваю назад, в то время как остальные достают оружие.

— Нет, — приказываю Смайли и Домани убрать свои пистолеты.

— Не подходите ближе! — Пистолет дрожит в её руке, когда она пятится назад, упираясь спиной в дверь. Она вслепую тянется к ручке за спиной.

Дверь открывается, и я бросаюсь к ней.

— Габ, надень это! — кричит Домани, бросая мне свою куртку. Я натягиваю её на себя, прежде чем выбежать в коридор. Пистолет лежит на полу, и я поднимаю его, засовывая за пояс брюк, пока жду лифт.

Заходя в лифт, я достаю телефон и набираю её номер, но попадаю на голосовую почту.

«Чёрт!»

Я продолжаю пытаться, хотя это и бесполезно. Когда лифт останавливается, я выскакиваю и, добираясь до вестибюля, осматриваю большую площадь в поисках Беатрис.

Я встречаюсь взглядом с несколькими работниками стойки регистрации и направляюсь к консьержке, но они сообщают, что не видели её.

Я скрежещу зубами от волнения. Как такое возможно? Она выжила в автомобильной погоне, в неё стреляли, и она даже расправилась с несколькими придурками, но от небольшого количества крови у неё закружилась голова?

Вдруг вбегает Анджела.

— Габ, что ты наделал? У Беатрис истерика, и она отказывается идти со мной внутрь.

Я выбегаю на улицу и сразу же осматриваю парковку, а затем замечаю её на углу здания. Ей может стать плохо: она ходит босиком и в тонкой футболке, а на улице мороз. Я бегу к ней.

— Беатрис!

Она поворачивает голову в мою сторону, как раз в тот момент, когда к ней подъезжает машина.

«Дерьмо! Дерьмо! Дерьмо!»

Они собираются забрать её. Но, к моему удивлению, она охотно садится в автомобиль. Я подбегаю к машине в тот момент, когда она захлопывает дверцу и запирает её, прежде чем я успеваю дотянуться до ручки.

— Открой дверь, Беатрис! — восклицаю я, хлопая рукой по стеклу. Она оглядывается на меня; повязка, которую она наложила на лоб, сползает, и свежая кровь стекает по её лицу. Она поворачивается, чтобы поговорить с водителем, и машина отъезжает.

Я достаю телефон и набираю номер Микки.

— Мне нужно, чтобы ты отследил телефон Беатрис.

Оглядываюсь по сторонам, замечая неплотно закрытую дверь. Она, должно быть, спустилась по лестнице, вместо того чтобы воспользоваться лифтом.

Вопрос Микки возвращает меня к разговору.

— Нет, просто пришли мне информацию, когда получишь.

Я вешаю трубку и направляюсь к выходу из вестибюля.

— Что ты здесь делаешь? — спрашиваю я Анджелу, когда мы направляемся к лифту.

— Ты попросил меня встретиться с тобой и Домани, чтобы обсудить детали поставки, помнишь? — Анджела опирается на стену лифта, внимательно рассматривая меня, скрестив руки. — Что с тобой?

— Ничего, — отвечаю я, потянув за галстук, чтобы ослабить его. Вдруг замечаю кровь на своих руках, и в памяти всплывает лицо Беатрис после того, как я расправился с этими ублюдками. — Я занимался кое-чем, когда зашла Беатрис.