Было больно и одновременно – прекрасно!

К боли я привык за годы своей «короткой ноги» и десятка операций, что эту ногу мне потом вытягивали, но оставался страх.

Страх больше не выйти под свет солнца.

Обошлось.

Я стал «высшим» с иммунитетом.

Ни серебро, ни святая вода, ни осина, ни чеснок с солнечным светом меня не брали.

Разумеется, фосфорная пуля в голову решит и мои проблемы с мнимым бессмертием и кажущейся неуязвимостью, но я так подставляться не собираюсь.

Через годик я вернулся в этот город и собрал то, что принадлежало старому пердуну – большую часть, конечно, «прихватили» ФСБ-шники, но и того, что осталось распихано по тайникам, в которые попадет только Высший, хватало на безбедную жизнь.

На мою длинную, очень длинную, жизнь.

А вот городу повезло еще больше – глобальный забой двух тысяч кровососов, вместе с их Повелителем, поставил на городе жирную Метку, от которой у любого кровососа мозги через ноздри вылезали, намекая, что делать ему в этом городе нечего!

Лет через пятьдесят-сто, Метка истончится в городе снова заведутся мои мерзкие собратья, а пока…

Я вышел из подворотни и пошагал по чистенькому и опрятному городу, а навстречу мне идет миловидная девушка и улыбается во все свои 32 зуба.

Полюбовавшись на стройную девичью фигурку, со вздохом пошел дальше – мои седины и естественная бледность кожи теперь молоденьких девочек отпугивают, а не привлекают.

Да оно, может быть, и к лучшему, а то, как известно – «седина в бороду – бес в ребро!» - а у меня и так, время от времени крыша чудесатит…

Поймав на перекрестке таксера на обычном, зеленом «Жигуле»-шестерке, назвал адрес и откинулся на переднем сиденье, молчком пялясь на дорогу.

Водитель, очень хмурый парень лет двадцати, разговора не начинал, лишь молчком кивнув на названный адрес.

Балабокало радио, похрустывала своими старыми «костями» видавшая и лучшие годы, «шестерка».

А вот дороги явно отремонтировали неделю назад – и асфальт еще черный, и ям-кочек не наблюдается, отчего аж в сон клонить начало.

Или в сон меня начало клонить от другого?!

Принюхавшись, скосил глаза на своего водителя.

Наверное, это ненормально, что в машине пахнет хлороформом и стоит тяжелый дух операционной?

– Здесь направо сверните! – Попросил я парня, ткнув пальцем в проулок.

Парень улыбнулся и кивнул головой.

– И еще на право, к дальнему подъезду… - Я уже присмотрел местечко, где на творящееся в машине точно никто не обратит внимание.

Парнишка приткнул «Жигуленка» на парковку у подъезда и повернулся ко мне.

За монтировку схватиться он не успел.

Увидев два игольно-острых клыка растущих из верхней челюсти своего клиента, парень замер соляным столбом, беззвучно открывая и закрывая рот.

«Левую руку на затылок, правую на глаза…» - Отработанное действие, привычное, как «раз-два».

«Раз-два» и вот последние дни парнишки у меня перед глазами.

Да уж, не думал я, что встречусь с местечковым Робин Гудом!

Нет-нет, не подумайте о немом парне чего плохого, он действительно парень хороший, без всяких кавычек, просто втемяшил себе в голову, что людей надо спасать даже против их воли, вот и живет по своей правде.

И даже имеет десяток грамот и подарочные часы от Управления полиции, за помощь в поимке особо опасного мерзавца.

Да и сейчас у него в багажнике лежит-дрыхнет залетный педофил, познакомившийся с крепким кулаком парня.

А хлороформ из кармана педофила – в багажнике «Жигулей» особо ноги-руки не вытянешь, вот и разбилась мензурка на каком-то повороте…

Убрав руки с головы парня, резко хлопаю в ладоши, возвращая его в реальность.

– Прикемарил, шеф? – Я снова лучусь «светом и добром», в очередной раз проверяя, удалось ли затереть следы своего вмешательства.

Вроде, удалось.

Вот только…

Я глянул парню в глаза и оставил маленький такой подарок, ведь добро всегда надо поощрять, а то добрыми делами никто и заниматься не будет!

Парень от рождения был немым.

А завтра свалится с ангиной.

И придется ему учиться разговаривать.

Надеюсь, ему хватит ума некоторое время не светить своим чудом!

– Банк «Савва». – Назвал я последний интересующий меня в этом городке адрес и снова откинулся на привычно скрипнувшую дерматином, спинку сиденья.