Первые автомобили его марки весьма заинтересовали публику на Берлинской выставке 1899 года. Возле 3 его моделей постоянно толпились посетители. Одна из машин заинтересовала и почтовое ведомство. Машина не только имела большой ящик для почты, но и имела значительные удобства в эксплуатации. Скажем, в отличие от большинства тогдашних авто, мотор запускался прямо с места водителя специальным рычагом. Так что шоферу не приходилось крутить заводную ручку, а потом запрыгивать в автомобиль на ходу.

Конструкции Луцкого вызвали восхищение публики и положительные отклики специалистов. В автомобильных журналах того времени были опубликованы и чертежи гоночной машины, которую Луцкий назвал «Феникс».

В общем, работы нашего соотечественника настолько заинтересовали германское правительство, что именно ему оно поручило организацию немецкой автомобильной экспозиции на Парижской выставке 1900 года.

Луцкий не только блестяще справился с порученным делом, но и вообще весьма продвинул вперед германскую промышленность. В частности, некоторые историки полагают, что даже в конструкции знаменитого автомобиля Готлиба Даймлера «мерседес», названного так по имени дочери, прослеживаются идеи Луцкого.

Штампованная стальная рама, зажигание от магнето «на отрыв», Т-образная головка цилиндров, ножной акселератор вместо ручного – все это первым применил в своих конструкциях Луцкий. Даже поставить радиатор перед двигателем впервые предложил именно Луцкий в конструкции своего «Феникса».

Однако с нашим изобретателем произошло то же самое, что и со многими другими. Промышленник Даймлер сумел поставить дело так, что двигатели и машины продавались сначала под маркой «Даймлер-Луцкой», а затем марка «Даймлер» вообще заменяется маркой «Мерседес» без всякого упоминания Луцкого.

Тогда Борис Григорьевич попытался пробить свои изобретения хотя бы на родине. В 1900 году он написал письмо русскому военному атташе в Берлине князю П.Н. Енгалычеву, предложив для российской армии «четырехколесный самокат весом в 400 кг для передвижения скорострельного орудия, 500 патронов и трех человек».

Однако Артиллерийский комитет, куда попало письмо, отмахнулся от такого предложения. Лишь Морское ведомство заинтересовала машина грузоподъемностью 300 пудов для перевозок интендантских и иных грузов. Еще два автомобиля марки «Даймлер-Луцкой» в 1901 году появились на Ижорском заводе..

Вскоре Луцкий удостоился чести даже продемонстрировать свои творения императору Николаю II. Самодержец лично посидел за рулем автомобиля, пожал изобретателю руку и подписал указ о его награждении орденом Святого Станислава. Кроме того, все три машины были тут же куплены военным российским ведомством.

Однако российских промышленников больше заинтересовали стационарные двигатели Луцкого – на них был больший спрос. И летом 1901 года петербургская фирма «Г.А. Лесснер» договорилась с компанией «Даймлер» о постройке лодочных и судовых ДВС Луцкого на своем заводе в Санкт-Петербурге.

Впрочем, позднее был подписан и договор, по которому фирма «Г.А. Лесснер» получала право на производство в России автомобилей и двигателей системы «Даймлер-Луцкой». Однако производство это было мелкомасштабным, несмотря на то что одна из моделей авто, спроектированная Луцким специально для «Г.А. Лесснера», пользовалась популярностью при царском дворе. Автомобилями этой модели пользовались император и премьер-министр С. Витте.

Все еще надеясь оснастить автомобилями русскую армию, изобретатель не только «взялся доставить автомобили в штаб Южной армии, но и содержать их во все время маневров на собственный счет без всяких расходов от казны». Так летом 1902 года на маневрах под Курском появились грузовик на 150 пудов с двигателем 16 л.с. и четырехместный легковой автомобиль «для штабной службы». Весной следующего года легковушка поступила в штаб Киевского военного округа для дальнейшего «прохождения службы»…

Однако дальше этого дело все равно не пошло…

Не получили массового распространения ни моторные лодки Луцкого, ни самолеты его конструкции. Правда, в начале 1912 года журнал «Воздухоплаватель» отметил «весьма удачные пробные полеты на величайшем аэроплане в мире, построенном русским изобретателем Борисом Луцким»… Но дальше восторженных откликов прессы дело опять-таки не пошло.

Да тут еще началась Первая мировая война. Луцкого тут же арестовали, обвинив в шпионаже в пользу России. И всю войну он провел в берлинской тюрьме Шпандау. Вышел он на волю лишь после поражения Германии, но в Россию так и не вернулся. Видимо, его насторожили доходившие за границу слухи о том, что большевики сажают в тюрьмы, а то и расстреливают многих «бывших». А в заключении Луцкий уже насиделся…

Он организовал свою фирму и запатентовал несколько новых изобретений, последние из которых датируются 30ми годами ХХ века. Шел ему в то время уже седьмой десяток…

А Россия на многие десятилетия попросту забыла о существовании своего бывшего подданного, сумевшего вписать свою строку в историю, как автомобильного транспорта, так и вообще технического прогресса.

Но почему российская промышленность не захотела тиражировать ни автомобиль Яковлева и Фрезе, ни разработки Луцкого? Причин тому много. Тут и невнимание царя, и чисто экономические соображения. Автомобиль ведь сам по себе представляет лишь вершину айсберга. Чтобы наладить его серийное производство, надо подтянуть машиностроение, наладить резиновую промышленность, лако-красочную и много чего другого.