– Признаться, я почти перестала рассчитывать, что услышу по данному вопросу хоть какое-то внятное пояснение. Не говоря уже о по меньшей мере странном поведении генерального директора, вознамерившегося меня избегать, – Одинцова со всей вероятностью преодолела недавнее волнение и готовилась держать серьезную оборону.

Серж выразительно приподнял бровь, внезапно улыбнувшись такой очаровательной улыбкой, что у Полины на секунду отлегло от сердца. На Савицкого можно было положиться, Рома оказался прав. Но в то же время она не могла вполне ему доверять, не могла доверять вообще никому.

Человек, стоявший за покушениями, тоже был осведомлен обо всем, имел доступ к любой информации и принимал быстрые безжалостные решения. Разве на эту роль не подходил Паладин? Разве она не имела возможности наблюдать: как быстро он переключался от состояния холодной собранности к расчетливо дерзкому обаянию? Рассеянно взглянув на Сергея, Полина отогнала поток навязчивых подозрений. В конце концов, Рома рассказал о случае с парашютом, а на идиота, способного так бездумно поставить под угрозу собственную жизнь, Серж точно не походил. Паладин ... защитник, оставалось надеяться, что он сумеет исполнить свое предназначение.

– Ну что ж, присядем и прольем свет на все ваши сомнения,— он сделал особое ударение на слове свет, взглянув на Одинцову подчеркнуто вежливо.

Только эта учтивая ирония едва ли могла обмануть Милу, она, в отличие от крайне обеспокоенной Полины, абсолютно точно сознавала, что придется искать другие козыри. Эта партия останется за мужчиной, неотразимость которого портила лишь морозная, словно острие кинжала, сталь серо-зеленых глаз. Взор Рябинина, даже в моменты отчаянной злости, не бывал таким беспощадным.

– Простите, мне необходимо вернуться к работе, - тем временем извинилась Поля, оставаться и долее рядом с Милой у нее попросту не осталось сил, - ряд контрактов требует некоторых уточнений, впрочем если понадоблюсь вы всегда найдете меня в кабинете. Как и Романа Анатольевича, ни в коем случае не имевшего намерения - вас избегать. Как только он возвратиться в офис, я непременно передам, что вы желаете с ним переговорить.

– Мы разберемся, Полина, не волнуйся, – дружеский флер теплоты, на мгновение появившийся в голосе Сержа, удивительным образом не совпадал с его общей бесстрастной манерой поведения.

Пазл, по фамилии Савицкий, не желал складываться и в голове Одинцовой, но она обожала решать подобные ребусы, а конкретно последний интересовал ее чрезвычайно.

Полина вышла из кабинета, стремительно направляясь в сторону небольшой уютной комнатки, которой она уже воспользовалась однажды, в день своего неожиданного для мужа приезда в холдинг. Это был крошечный оазис спокойствия, предназначенный для отдыха сотрудников, с уютными диванчиками, огромным аквариумом в полстены и мягким ковром с пушистым ворсом.

Повернув ключ, молодая женщина скинула кроссовки и пошла по покрытию босиком, наслаждаясь мягкостью шелковистых нитей. Странное чувство в душе не давало покоя. Винить мужа за мимолетную связь с этой самоуверенной женщиной девушка не могла. Многочисленные романы Рябинина, увы, не являлись для нее секретом. Но то были всего лишь слухи и ревнивые опасения, а отнюдь не реальная женщина из плоти и крови, женщина все еще неравнодушная к ее супругу. В противном случае ей не было смысла в первую же официальную встречу откровенничать на данную тему с законной женой, демонстрируя циничное превосходство.

Атака достигла цели. Полина горестно усмехнулась, счастье хоть Одинцова об этом не узнает. А Рома? Что они скажут друг другу? Промолчать или поговорить - казалось одинаково невозможным. Малодушно, но она предпочла бы не знать. Не знать, потому что теперь каждая встреча с Милой станет своеобразным боем. Сжав в руках маленькую диванную подушку, Полина смотрела прямо перед собой, пытаясь справиться с нарастающей волной паники и обиды. Обиды тем более сильной от того, что муж оставил ее одну, а сам уехал, сбежал прямо как в былые времена, ничего не пожелав объяснить.

Несколько часов спустя.

Следователь Ермолов пристально смотрел на голубовато-синюю воду, что плескалась внизу, почти у самых его ног. А в голове крутился текст до дыр зачитанной сводки: «Автомобилист не справился с управлением и вылетел через ограждение в водохранилище». Черт, как такое могло в принципе произойти, да еще при полном отсутствии свидетелей?

Глубоко вздохнув, Павел повернулся в сторону белой тойоты, которую не без труда удалось извлечь со дна. В машине не оказалось людей, только вещи водителя: куртка, телефон и прочие мелочи. Как бы ни скребли на душе кошки, а звонить все же придется, кто-то должен опознать автомобиль и то, что в нем осталось. В этот поздний час набережная практически опустела, остались лишь бригада скорой помощи, да спасатели и следственная группа. Скоро станет совсем темно, поиски потеряют смысл, и это означало, что медлить больше нельзя. Ермолов вытащил из кармана мобильник, медленно набирая знакомые цифры. За несколько лет работы в органах он так и не научился равнодушно относится к чужому горю. Сейчас ему в очередной раз предстояло столкнуться с самой трудной, но неотъемлемой частью своей профессии.