Через плечо я замечаю группу парней в темном салоне красного «Кадиллака».

У меня сводит желудок.

Нет. Нет, нет, нет. Это не может быть он. Это не может…

Когда двери распахиваются, Стивен выходит со стороны пассажира, а Кейд — с заднего сиденья. Маркус — из-за руля.

Блядь.

Маркус последовал за мной сюда после того, как заметил меня в Уэйкфилде. И на этот раз он вернулся.

Глава 32

Люк

— Тебе следовало держаться подальше от моего города, сука. Тебе там больше не рады. — Маркус неторопливо идет вперед с потухшим взглядом. Явно вожак этой своры психов.

Он вернулся. Осмелился снова показаться на глаза после того, как "Дьяволы" сдержались, чтобы не избить его до полусмерти.

Я ставлю Сиенну на ноги и подталкиваю ее локтем себе за спину. Если они думают, что смогут хоть как-то приблизиться к ней, то они, блядь, не в своем уме.

Это те парни, которые напали на нее дома. Которые оставили синяки по всему ее телу. Которые заставили ее бежать… прямо в мои объятия.

Я скорее умру, чем позволю этим мудакам снова прикоснуться к ней хоть пальцем.

— Тебе следовало держаться подальше от моего города. — Обычно мягкое сопрано Сиенны звучит жестко, отражаясь эхом от кирпичной стены позади нас. Даже засранцы перед нами удивлены ее неповиновением. — Я пыталась защитить свою подругу. Я сожалею о том, что с тобой случилось, Маркус. Правда. Но я не могу исправить то, что было сделано, и месть мне тебе тоже не поможет.

Вокруг нас воцаряется тишина. На несколько мгновений все трое слишком ошеломлены, чтобы возражать.

Моя грудь раздувается от гордости. Это моя девочка.

Его рот изгибается в оскале, как у разъяренного медведя, готового к нападению.

— Ты пытаешься засадить меня за решетку. Но это не сработает. Это ты должна быть за решеткой.

— Ты буквально выложил наше порно-видео из мести мне. Так что ты не невиновен.

Маркус делает шаг вперед, и я встаю между ними, прикрывая Сиенну собой.

— Только подумай о том, чтобы прикоснуться к ней, и эта хромота будет наименьшей из твоих проблем. Я вырву твои глаза из гребаного черепа.

Жаль, что я не смог спасти своего отца. Жаль, что я не смог защитить Хлою. Защитить Вайолет.

Я не смог.

Но я не повторю ту же ошибку с Сиенной. Я сказал ей, что с ней ничего не случится, пока я рядом, и это обещание я буду держать до тех пор, пока не уйду в могилу.

Все трое мудаков уставились на меня.

— Трое против одного. — Я пожимаю плечами. — Похоже на честный бой.

Как только Маркус замахивается на меня, я кричу Сиенне, чтобы она убегала, и уклоняюсь от его удара. Чувак определенно дерется, как гребаный футболист. Выставляет себя крутым парнем, но никогда ни в кого не попадает. Никто не дерется так, как хоккеисты.

Самый тощий парень с сальными волосами умудряется задеть костяшками пальцев мою руку, но я швыряю его на землю. Весь воздух покидает его легкие, как у задыхающейся рыбы, прежде чем он издает стон.

Я бы ударил его ногой для пущей убедительности, но двое других уже замахнулись. Мне удается увернуться от Маркуса, но кулак последнего парня попадает мне в челюсть, и блядь. На секунду мое зрение затуманивается, глаза слезятся.

Воздух пронзает крик ужаса.

Блядь. Сиенна. Она все еще, блядь, здесь.

Я оборачиваюсь. Маркус направляется прямо к ней, но она не бежит внутрь. Вероятно, знает, что она не успеет далеко уйти, прежде он доберется до нее.

Какого черта она не убежала, когда я ей сказал?

Но я знаю почему. Она не смогла бы оставить меня здесь.

Она кричит изо всех сил, и пока я отвлекаюсь, парень на земле мстит и бьет по ногам.

Я падаю. Тяжело.

Засранец, чей кулак поцеловал мою челюсть, через секунду уже бросается на меня, размахивая костяшками пальцев, как пятилетний ребенок, закативший истерику. Я бью его по голове, но это только раззадоривает его.

Крик Сиенны становится приглушенным, когда Маркус хватает ее, закрывая рот рукой.

Моя кровь закипает, в глазах темнеет. Я убью его, блядь.

— Убери от нее свои гребаные руки…

Удар в висок заставляет мой череп кричать, мозг кружится

Черт.

Она, блядь, у него. Он собирается причинить ей боль, а я не успею добраться до нее вовремя…

Из последних сил я бью лежащего на мне чувака кулаком в нос, и он, наконец, падает.

Громкий скрип рассекает ночной воздух, когда дверь в спортивный корпус распахивается.