— Все, чего я хочу, — это чтобы ты позволила мне трахнуть тебя.

Мое бешено колотящееся сердце замирает.

— Я тоже хочу только этого. Пожалуйста, трахни меня. — Я настойчиво трусь о его член.

От его низкого смешка мои бедра сжимаются.

— Мне никогда раньше не нравились грязные разговоры, но с тобой они звучат восхитительно.

Я обхватываю рукой его ствол, поглаживая. Боже, он огромный.

— Если ты трахнешь меня, я буду потакать тебе во всех грязных разговорах, каких ты захочешь.

Его серые глаза загораются.

— Вставь мой член в себя, милая.

Я ухмыляюсь, когда он шипит, от того, что я сначала потираю его головку о свой клитор. Он заставил меня страдать в предвкушении, так что меньшее, что я могу сделать, — это отплатить ему тем же.

Я провожу его кончиком по своей щели, размазывая влагу по презервативу, прежде чем медленно опускаюсь на него.

Мое дыхание сбивается, а каждый мускул в моем теле напрягается от жгучего растяжения. Я едва вобрала в себя его головку, а уже чувствую себя такой наполненной.

Его руки сжимаются на моих бедрах.

— Прими его, как хорошая девочка.

Я стараюсь быть хорошей девочкой, правда, стараюсь. Но когда вбираю его глубже и глубже, пока, наконец не дохожу до точки, когда уже не могу больше терпеть, я тянусь вниз и обнаруживаю, что все еще могу обхватить рукой оставшуюся часть его члена.

Он ухмыляется.

— Тебе осталось опуститься на несколько дюймов, милая.

— Некоторые вещи невозможны, и погрузить в меня весь твой член — одна из них.

Он качает головой, хватая меня за волосы, как делал раньше, отчего по моему позвоночнику пробегают мурашки предвкушения.

— Ты сможешь принять его.

С этими словами он откидывает мои волосы назад и вводит в меня свой член.

Крик вырывается из моего горла почти так же громко, как когда он заставил меня кончить, а его большой палец дико кружит по моему клитору, посылая по телу ударные волны удовольствия, расслабляя напряженные мышцы и растягивая мою киску для него.

Мои ногти впиваются в его обнаженные плечи, и я вскрикиваю, когда он снова входит, а от всплесков удовольствия у меня кружится голова и слезятся глаза.

Он обхватывает меня рукой за спину, чтобы удержать на месте, и перемещает нас, поджимая ноги под себя, чтобы получить хоть какой-то упор. Он входит в меня раз, другой, тяжело дыша в мое плечо.

— Попрыгай на моем члене.

Его приказ звучит с придыханием и отчаянием, поэтому я набираюсь сил, и приподнимаю бедра, прежде чем снова опуститься.

Мы оба стонем, а сердца колотятся о грудь друг друга.

Я не уверена, почему он хочет держать меня сверху, вместо того, чтобы просто перевернуть на спину и закончить это за две секунды, но я с радостью соглашусь с происходящим. Этот угол такой глубокий и удивительно интимный для двух совершенно незнакомых людей, наши тела переплетены и прижаты друг к другу, наше дыхание смешивается, а его пристальный взгляд впивается в мой.

Мы трахаемся как два человека, которые знают друг друга всю жизнь, а не как два незнакомца, которые даже не знают имен друг друга.

Кем бы он ни был, он не смертный человек. Он бог.

— Ты вынуждаешь меня кончить, — выдыхает он, когда я быстрее подпрыгиваю на его члене. В его голосе звучит предупреждение и мольба.

Я прижимаю его к себе, чтобы прошептать грязные слова ему на ухо.

— Я хочу почувствовать, как пульсирует твой член, когда ты кончишь в меня.

Он резко стонет, глаза закатываются, и его охватывает наслаждение. Рука, обнимающая меня за спину, удерживает меня на месте, пока я продолжаю скакать на нем, и вскрикиваю, когда его член сильно пульсирует внутри меня.

— Блядь.

Несмотря на то, что большинство парней перестают двигаться, когда кончают, он не мешает мне скакать на нем, пока изливается в презерватив.

Мои движения становятся все медленнее и медленнее, и я спускаюсь с его оргазма вместе с ним, как и он делал это со мной.

Мы оба вспотели и задыхаемся, тяжело дышим и цепляемся друг за друга.

Срань господня. Это только что произошло. У меня только что был лучший секс в моей жизни с совершенно незнакомым мужчиной.

Жаль, что это всего лишь секс на одну ночь. Я могла бы заниматься этим снова и снова, хоть пять раз в день, пока не умру.

Он делает глубокий вдох, и по какой-то причине просто слушать, как дышит этот мужчина, — уже сексуально.

— Это самое жесткое, что я когда-либо испытывал в своей жизни.

Мою грудь переполняет гордость. Он этого не знает, но у меня огромный фетиш на похвалы. Мой фетиш на похвалу и фетиш к маскам вечно борются за власть над моей похотливой частью мозга.