Ру вышла из дома, и некоторое время спустя Крас услышал, как она возится во дворе. Вскоре приятно запахло дымом.

Крас повесил свой плащ на гвоздь у входа, а кинжал, отстегнув ножны от пояса, бросил на кровать в маленькой комнате. Сам присел на краешек, распечатал бутылку джипса и сделал добрый глоток прямо из горлышка. Мысли не шли, он просто сидел и пил, пил и сидел, и просто пялился на темное пятнышко на стене.

Потом вернулась Ру, принесла полотенце.

— Вода еще со вчера теплая, — сказала она. — Можешь помыться. Но если хочешь пожарче, то придется подождать…

Крас хотел пожарче. Поэтому он не торопясь прикончил бутылку, потом вышел во двор и подошел к ограде. Она была установлена на самом краю ветки древа Уилу, на которой располагался этот уровень поселения Снау-Лисса. За оградой темнела пропасть, но, несмотря на приближающуюся полночь, она не была погружена во мрак — огромная луна отлично освещала бескрайнюю равнину, раскинувшуюся снизу. Высота была впечатляющей — не меньше пятисот локтей отделяло ветку от земли, и стоя у самого краю бездны, Крас видел равнину, видел рощи и заросли папоротника, которые окружили древо Уилу, а вдали справа виднелись горы, за которыми начинались земли Озерной Ойкумены. Отсюда можно было бы даже рассмотреть реку Голин-Рив, если бы обзор не закрывала соседняя ветка древа. Зато отлично было видно, как стадо диплодоков мирно пасется у ближней рощи внизу, то и дело издавая пронзительные трубные звуки.

Бросив опустевшую бутылку вниз, Крас отправился в баню. Жарко там не было, но выплеснув ковш воды на разогретые камни, Крас получил изрядную порцию пара, а вскоре все-таки неплохо пропотел, но больше все же от выпитого джипса, чем от жары.

Он был в пути уже три недели. И в последнюю из них умудрился потерять лошадь на перевале Клиа, после чего всю поклажу ему пришлось нести самому. Недолго, впрочем, потому что, переправляясь через Голен-Рив, утопил всё без остатка. Остался только кинжал, да привязанный к поясу кошель. А вместе с вещами ушли на дно Голен-Рив и два увесистых метеорита, которые он нашел на плато Золотых Трав («Кстати, нужно выяснить, почему оно так называется, — подумалось ему мимоходом. — Ни одной золотой травинки там так и не встретилось…»)

Так себе получилась экспедиция. Откровенно говоря, провалилась по полной. А ведь ректор Брай возлагал на нее большие надежды, особенно если учесть, что силы тех камней, что уже имелись в коллекции университета, стало сильно не хватать. Университет разрастается, задач все больше, а с камнями проблемы. И с тех пор, как исчез метентар Далан, проблем только прибавилось…

Крас не заметил, как задремал. Опомнился только, когда чуть не рухнул с полка, и тогда он вылили на себя остатки воды из деревянного корыта, наполнил его еще и застирал свои вещи. Развесил их на ограде и вернулся в дом.

Ру уже спала. И он, должно быть, разбудил ее своими шагами, потому что она вдруг заворочалась и ворчливо сказала:

— Где тебя черви носят? Баня, наверное, совсем остыла…

— Я задремал. Спи давай…

Добравшись в темноте до кровати, он упал лицом в подушку и мгновенно отключился, словно ему по голове дубиной врезали, как тогда в Горной Гвантале. Отличие было только в том, что в тот раз он этого не хотел…

Утро пришло мгновенно. Он открыл глаза и не сразу понял, что не двигаясь проспал всю ночь. Некоторое время еще пытался сообразить, почему вдруг стало так светло. А затем услышал, как гремит посудой в соседней комнате Ру, и только тогда понял, что выспался. Со слабым стоном перевернулся на спину, полежал несколько минут, а потом резко сел, осматриваясь.

При свете солнца комнатка казалась еще меньше, чем вчера в потемках. В окошко был виден край бани, часть ограды и далекие горы, подернутые облаками. Он пошарил глазами, ища свою одежду, но вспомнил, что постирал ее вчера, и тогда накинул на плечи покрывало с кровати.

В комнату заглянула Ру.

— Твоя одежда не высохла, — объявила она. — К обеду, не раньше. Если дождь не пойдет.

Крас покосился в окно на клочок голубого неба.

— Не пойдет.

— Тогда иди завтракать. Яичницу с салом будешь?

— Яичницу с салом буду…

За завтраком они в основном молчали. Поначалу Крас то и дело поправлял спадающее с плеч покрывало, потом плюнул на это дело и просто обмотал его вокруг пояса.

— Ого! — сказала Ру, заметив его шрамы на груди. — Это откуда?

— Аллозавр зацепил.

— И ты жив?

— Это очень хороший вопрос! Я подумаю над ним на досуге.

— А это что на плече?

— Так, с крокодилом поспорил…

— О чем?

— Он хотел съесть меня, а я хотел съесть его.

— И что?

— А кто сидит перед тобой — я или крокодил?

— Даже не знаю теперь!

После яичницы пили заваренные листья Уилу, напиток «уилутин» — пусть не самый благородный, но зато бодрящий.

— Как одежда просохнет, я уйду, — сказал Крас.

— Как просохнет твоя одежда, я тоже уйду, — сказала Ру, медленно потягивая уилутин.

— Почему? — удивился Крас.

— А ты думаешь, Ягрр Фру оставит меня в покое? К звездам тебя! Он, конечно, истребитель птерков, но убить неандера ему ничуть не сложнее, чем летающего ящера. А может даже проще, ведь неандеры не летают. Разве что вниз головой, с ветки древа Уилу. С перерезанной глоткой.