— Навряд ли. Непохоже на нее.

Вообще, жизнь у воителей была весьма привольной. Обязательным было лишь участие в военных походах. Остальное время — на личное усмотрение. Кому что нравится. И немалая часть мужчин и женщин периодически отсутствовали, занимаясь самыми разными делами. По одиночке или парами бродили по окрестностям, охотились, искали клады. Разбойничали на караванных тропах. Или ходили «в гости» — в соседний город Мербилу. Она располагался недалеко, в дневном переходе.

Однако подобные отлучки обычно не превышали нескольких дней. А Лэйя отсутствовала почти две недели. Это уже становилось странным. Что-то здесь не так…

— Спросим у Илхиды? Может она знает.

— Давай.

Они поднялись и подошли к командирше, в надежде узнать о пропавшей. Однако та и сама была в недоумении. Пожала плечами. — Ничего не знаю о ней.

Эллес решила уточнить. — А когда ты ее в последний раз видела?

— В лесу. Когда мы стрелы пускали по мишеням. Вы обе куда-то ушли. А она — вслед за вами. Вы вернулись, а она нет. Вы сами-то ее не видели?

— Нет. Мы купаться ходили. Ее не видели.

Илхида окинула их подозрительным взглядом. Она знала, что Кейта не очень любит воду. Что-то они темнят, эти странные сестренки. Ну да ладно, это их дело. А про Лэйю они и в самом деле не знают, иначе не стали бы спрашивать.

Подруги вернулись на старое место и вновь расположились на траве. Обеих сверлила одна и та же мысль.

— Она за нами пошла???

Наташа усмехнулась. — Вот ведь неугомонная… Если так, то она видела всё.

— Да, похоже что так. Но почему не вернулась?

— Когда мы ушли за камни, она наверно стала перебираться через речку. Может утонула:

Эллес покачала головой. — Там брод. Как можно утонуть?

— Да она наверно стороной обошла, чтоб не заметили. Вот и поплыла.

— Всё равно не сходится. Лэйя отлично умеет плавать. Для нее та речка — сущий пустяк.

Наташа призадумалась — Может крокодил напал?

— Может. Но тогда мы бы услышали крики.

— Это да.

Они замолчали, погрузившись в тревожные размышления. А тем временем Илхида велела всем вылезать на берег. Пора идти дальше. И вскоре охотники, захватив добычу, направились дальше, вдоль реки. Примерно через полверсты имелся брод. Можно с удобством переправить тяжеленные туши на другой берег.

Слепящие лучи зимнего солнышка прорвались из-за облаков через окно, светив помещение. Обычная спальная комната в типовой многоэтажке. Старенький шкаф, журнальный столик со всякой всячиной, зеркало на стене. И конечно же кровать. Односпальная, с толстой белой периной. У изголовья пристроилась небольшая тумбочка, отделанная под дуб.

Лейя вздрогнула, просыпаясь. Сладко потянулась и… расплылась в улыбке. Еще находясь в «пограничном» состоянии, между сном и явью, она продолжала переживать приснившееся. О да!.. Она снова была там, в своем родном мире. Где вечное лето, всегда тепло и сытно. Где нет дурацких правил и никто не сможет заставить ее делать то, что не по душе. Она вновь встретилась со своими подругами! Они вместе смеялись и шутили, купались в озере. А потом стали собираться в поход на гномов…

— О боги! Как же хорошо-то…

В дверь поскреблись. И в следующий миг она приоткрылась. В комнате возник восьмилетний мальчишка. Он лукаво поглядывал на сестру.

— А я всё слышал! Ты в бога веришь?

Лэйя разочарованно вздохнула. Ну вот… это всего лишь сон. И она по-прежнему обитает в чуждом ей мире. И обязана выполнять целую кучу сомнительных вещей. В том числе — изображать сестру для этого мальчишки. А потом идти в ненавистную школу и сидеть там полдня, выслушивая всякую чушь. Хотя нет! Сегодня же воскресенье. А стало быть, как здесь говорят — выходной. И можно никуда не идти, заниматься своими делами. — О да!..

Снова придя в хорошее настроение, одарила братца натужной улыбкой. И заметила, что тот держит в руках листок бумаги.

— Что там у тебя?

Тот сделал загадочное лицо. — Не скажу! — Затем подошел поближе и присел на кровать. Протянул листочек.

— Смотри!

Это была картинка. Семейный рисунок. Мама-папа-сестра и я. Причем сестричка была на коньках, сам же Артемка держал в руке какую-то… мандолину. А возможно это была гитара, только очень странная.

— Красиво?

— Угу, очень красиво. Ты прирожденный живописец.

Тот сощурился непонимающе и протянул. — Я худо-ожник.

— Я это и хотела сказать. У тебя призвание.

Малец расплылся в довольной улыбке. — А хочешь, я тебе что-нибудь нарисую? Скажи чего?

Лэйя усмехнулась. — Нарисуй девушку, охотницу. Пусть она из лука стреляет.

— Щас! Подожди немного. А это тебе. Дарю!

Он выскочил из комнаты. А Лэйя вновь закрыла глаза, собираясь еще поваляться немного. На кухне слышался шум, мать готовила что-то на плите. Скоро позовут завтракать…