Заиграл телефон. Она уже привычно поднесла трубку к уху и сказала два заученных слова. — Я слушаю. — В ответ послышался жизнерадостный девичий голосок.

— Привет, Женька! Проснулась?

— Да, только что. — Чуть подумала и добавила — Привет и тебе, Катюша.

— Короче. Сейчас Валентиновна звонила. И тебе сказала передать. Она договорилась с директором катка! И директору твоей школы завтра позвонит, чтобы разрешили первые два урока пропустить. В общем, завтра к восьми утра подъезжай. И я тоже буду. Приедешь?

— Да. Обязательно.

Катя весело фыркнула. — Она сказала, под мою ответственность! Прикинь! Я уже как тренерша прямо, совсем крутая. И еще она сказала передать, чтобы ты старалась. Если Каргина будет лучше — ее пошлют. Усекла?

— Я поняла. Буду стараться.

— Ну ладно тогда, до завтра.

— До завтра…

Настроение сразу испортилось. Вот еще! Какая-то соплюха может перекрыть ей путь в… королевы. Этого совсем нельзя допустить. Так быть не должно!

Даше Каргиной лишь недавно стукнуло шестнадцать. Родом из далекого Новосибирска. С восьми лет занималась в школе «Локомотив» и вроде бы не блистала. Несколько раз подряд стала лучшей спортсменкой области. Побеждала на местных юниорских турнирах. Но это… такое, местечковое. Однако в прошлом сезоне буквально произвела фурор на этапах Кубка России. На одном победила, а на другом заняла второе место. А затем выиграла финал, выдав чистые прокаты короткой и произвольной программы. В произвольной она справилась со всеми прыжками, а непрыжковые элементы были оценены на 4-й уровень.

И дело не только в отменном катании и заслуженно высоких оценках. Даша сумела «зацепить» зрителей и судей! Ее катание было зажигательным, буквально искрило эмоциями. И после этих прокатов о ней заговорили как о восходящей звезде. Что собственно и побудило Бармину принять девушку в свою Академию, когда та обратилась с этой просьбой.

Участниками чемпионата России автоматически становятся фигуристы, которые выступали в серии Гран-при и в финале юниорского Гран-при ISU. Оставшиеся места распределяются между лучшими спортсменами по итогам пяти этапов Кубка России. В двух из которых они ОБЯЗАНЫ принять участие.

В этом сезоне Воронец на этапах Кубка выступила неплохо. И сумела-таки отобраться на чемпионат. А вот Каргина, уверенно победив на своем первом этапе, перед вторым… умудрилась простудиться. В день соревнований у нее была высокая температура. Несмотря на это, она рвалась на лед. Однако тренер ей не позволила, опасаясь за здоровье. И поскольку этот этап был завершающим из пяти, возможности «реабилитироваться» у нее не осталось. Увы.

Это конечно очень печально. Бармина рассчитывала на то, что помимо Ладыгиной (абсолютной и безоговорочной фаворитки) от ее Академии «выстрелит» еще одна фигуристка. Это очень важно, в плане репутации заведения. На Воронец особых надежд не было. Ее потолок — это десятка. А вот Каргина… запросто могла и за пьедестал побороться. Тем более что она еще молодая и может достичь больших высот.

— Очень больших!

Так что, «выбор» между Каргиной и Воронец был вполне ожидаем и логичен. Если Женя поедет на чемпионат в разобранном состоянии, то… лучше не надо. И тренер поступила честно. Дала ей шанс. Если восстановится — отлично. Если нет — сделает рокировочку. В Федерации конечно же пойдут навстречу. Там все хотят видеть Каргину на чемпионате. Так что проблем не возникнет…

Лэйя была примерно в курсе сложившейся ситуации. Не в деталях конечно, но то, что какая-то девчонка может закрыть ей дорогу на состязания, усвоила хорошо. И это ее совсем не устраивало.

Она стиснула пальцы. Глаза блеснули недобро. Губы скривились в усмешке.

— Горе тому, кто встанет на пути моем!..

Стук в дверь, затем она приоткрылась. На пороге кабинета возникла широкоплечая фигура в белом халате.

— Можно?

Заведующая оторвала взгляд от бумаг. — Да, можно. Что за вопрос?

Алатэ присел на стул. И как-то нерешительно повел плечом. Чуть наморщил лоб, словно не зная, как приступить к делу. Ирина Сергеевна нетерпеливо постучала пальцами по столу.

— Я вся внимание.

Он уныло вздохнул, понимая, что будет нелегко. И придется отвечать на очень непростые вопросы. Наконец решился.

— Я по поводу Фоминой.

— Так. И что же?

— Я знаю как ее вылечить! И не только ее. То есть… мне кажется что знаю.

Взгляд заведующей принял какое-то загадочно-вопрошающее значение. Она молчала, зная, что этот парень никогда ничего не говорит просто так. — Ну-ну, послушаем… Он продолжил:

— В России имеется центр, где выращивают стволовые клетки?

— Да. В Петербурге такой есть. На базе медицинского института. Они давно над этим работают. — Понимающе кивнула. — В этом плане думаешь идти? Напрасно. Они не раз пытались восстановить целостность спинного мозга с помощью стволовых нейронов. Экспериментировали на мышах. Насколько мне известно, результат не очень. Да и клетки отторгаются зачастую, они же чужие. Так что — мимо.

Алатэ ожидал такой ответ. Он уже наводил справки о работе питерского центра. Но вида не подал. — Но ведь можно из родных клеток вырастить нужное? Австралийцы такое сделали.