Амазонка с размаху впечатала ладонью в подбородок. Мощно, с концентрацией. Удар был настолько силен, что парень отлетел на несколько метров и рухнул на лед. Правда упал «профессионально», успев подставить руку. И застыл ошеломленно.

Лэйя пронзила его ненавидящим взором. Затем медленно оборотилась к остальным фигуристам.

— Ну? Еще кто-то хочет посмеяться?

В ответ испуганное молчание. Лишь Алена Милльская улыбнулась и произнесла: — То есть смеяться уже нельзя?

Она внимательно посмотрела на девчушку, успокаиваясь. Пожала плечами.

— Можно. Но не надо мной.

Катя уже была рядом. В таком же шоке, как и остальные. — Жень, ты чего???

— Да всё в порядке. Такое бывает… иногда. Я продолжу тренировку.

— Уверена?

— Да.

Тем временам поднялся поверженный британец, покатил к бортику. И принялся на ломаном русском высказывать тренеру свое негодование.

— Это не есть допустимо! Так нельзя!

Ольга Валентиновна принялась его успокаивать. — Ларс, не надо было смеяться. Она очень обиделась. Это больше не повторится, я с ней поговорю.

Однако тот не желал успокаиваться. — Я подать на нее иск! Завтра говорить с адвокатом. Я это не оставлять так!

Тренер нахмурилась раздраженно. — Ну-ка отойдем…

Отведя парня подальше, остановилась.

— А теперь слушай меня, Ларс. Ты можешь подать иск, это да. И вылетишь из академии в тот же день. Вот так просто.

Тот осекся, как будто не верил своим ушам. — Это не есть правильно. Так нельзя.

Она лишь усмехнулась.

— Это Россия, детка!

Ольга Валентиновна открыла дверь кабинета, молча кивнула девушкам и зашла внутрь. Катя тихонько шепнула своей непутевой подружке. — Не боись!.. Затем обе последовали за начальницей. Присели на диван и воззрились на тренера в ожидании. Та уже восседала за своим рабочим столом. Некоторое время молчала, собираясь с мыслями. Затем обратилась к Воронец:

— Что это вообще было? Можешь объяснить?

Та угрюмо нахмурилась, поджав губы. И процедила: — Он не должен надо мной смеяться.

— Это понятно. Но почему ты его ударила?

В ответ молчание. Лэйя лишь сощурила глаза, не зная что сказать. И тут вмешалась Катя:

— У Жени… беда большая. Она не может об этом рассказать. Просто сорвалась. Она больше так не будет.

— Понятно.

Тренер медленно покивала головой. — Беда значит… Так вот, девоньки. То что случилось сегодня — это тоже беда. Да еще какая! А вы знаете, что Ларс хотел в суд подавать? Я его отговорила, но… это совсем не дело! И если такое повторится, будут большие проблемы. Женя, ты хоть понимаешь, что так нельзя?

— Да. Это больше не повторится.

— Я могу тебе верить?

Лэйя усмехнулась. — Я всегда исполняю обещанное. Если сказала — значит так.

Тренерша настороженно сощурилась. — Ничего себе! Как будто совсем другой человек. Прямо не узнать… — Но не показала своего удивления.

— Надеюсь что так. Теперь второй вопрос. Почему катаешься, будто вчера на коньки встала? Изволь объяснить.

Опять молчание. Девушка насупилась, уткнувшись взглядом в пол. Катя тронула ее локтем. — Ну ты чего? Скажи что-нибудь.

Глубокий вздох. — Я не знаю.

— Ну как не знаю-то? Женя! Россия на носу. Времени в обрез. А ты… совсем никакая. И что прикажешь делать? Твое «не знаю» меня совершенно не устраивает. Или ты срочно придешь в норму, или на чемпионат поедет Каргина. Без обид. Мы тут не в бирюльки играем. Поняла?

— Да.

— Если нужна помощь — скажи. Сделаю что смогу.

Лэйя скривила губы и пробурчала: — Наверно мне нужно время. Всё будет хорошо, но… время нужно. И чтобы никто не смеялся надо мной. Я хочу одна, чтобы никто не мешал.

Тренер хмыкнула. — Вон даже как… То есть, эксклюзивный лед? А ты знаешь, что у нас каждый час расписан? Три группы — старшая, младшая и ваша. Да еще хоккеисты тренируются каждый день. И что делать прикажешь?

— Я не знаю.

— Кто бы сомневался. Хотя… Каток открывается в девять. Попробую договориться с дирекцией, чтобы на час раньше. У тебя будет час. Будешь приезжать по утрам. Придется им доплатить конечно, но… для дела не жалко, доплачу. Согласна?

— Да.

— Вот и хорошо. Только одну тебя на лед не имею права пустить. И мотаться по утрам тоже не могу. — Она глянула на Катю. — Поможешь?